Римона, осторожно положив свиток в свою сумочку, произнесла:

– Это чувство было потеряно для нас обоих надолго. Давай сохраним эту искру, и, возможно, она освободит нас от теней, что преследуют нас.

И вдруг волнение сменилось прозорливым пониманием: в сердце нашей встречи заключалась не только нежная привязанность, но и глубокая связь, которая способна привести к настоящей свободе.

Старейшина, заметив, как наши взгляды пересеклись, тихо произнес:

– Давайте пойдем, время не ждет. У нас много задач впереди, но эта искра, как я вижу, уже разгорается. Позвольте ей вдохновлять вас, даже когда вы столкнетесь с трудностями.

Постепенно мы двинулись к воротам, но, прежде чем покинуть этот момент, я обернулся и, поразмыслив, простился взглядом с Римоной, соглашаясь с её пожеланием, что наше будущее будет таким, каким мы его создадим. С сердцем, полным надежды, мы ушли в ночной мрак, но мысль о том, как наша история развивалась, все еще была в воздухе, как сладостный аромат весеннего цветения.

Боже сколько же чувств нежности и любви я вложил в строки моего письма моей любимой принцессе. Как она отреагирует? понравится ей или нет? Надеюсь я ей своими словами подарю ей приятную улыбку? Господи как жаль что я не увижу ее волшебную улыбку. Слова, написанные на свитке, несли в себе всю ту нежность и искренность, которую я испытывал к Амели. Как же хотелось, чтобы она, прочитав каждую строчку, смогла ощутить в своем сердце ту же теплоту, которую я вложил в них. Я представлял, как её глаза загораются, когда она доходит до самых глубоких признаний, ведь для меня это было не просто письмо – это была моя душа, выложенная на пергамент.

Пока мы неосознанно подошли к дому старейшины, мой разум продолжал блуждать. На мгновение мне показалось, будто время замедлилось, и мир вокруг покрылся мягким светом, где только она и я смогли бы найти утешение друг у друга. Я мысленно прокручивал сцены: как она смеется, её светлые волосы развиваются на ветерке, и как её заботливый взгляд наполняет меня уверенностью, будто ничто во вселенной не может нас разлучить.

Внезапно старейшина, издав тихий вздох, отвлёк меня от грез.

– Мы на месте, – произнес он, поднимая бровь, словно пытаясь читать мои мысли. – Почему бы не быть готовым к любой реакции, юный друг? Лишь истинное сердце может понять истинную прелесть любви.

Я кивнул и попытался успокоиться. Страх овладел мною, когда я представил, как Амели может реагировать на мои признания. Что если ей это не понравится? Что если она не почувствует той же глубокой связи, которую я переживал? Эти вопросы крутились в моей голове как метель в стужу зимним вечером.

Старейшина открыл дверь, и мы вошли в уютное пространство, заполненное мягким светом и ароматами пряных трав. Вновь в мыслях промекнуло лицо Амели, и в глубине души надеялся, что, несмотря на мрачные мысли, она сможет увидеть в моих словах ту искренность, что я так старался передать.

Как бы там ни было, я уже понимал, что готов принять любые её чувства. Даже если она не ответит взаимностью, хотя бы я смогу любить её в тишине. И это тоже будет даром.

С мыслями о моей любимой принцессе я лег спать. Проснулся я кажется первым. После банных процедур я вышел в гостинную. Старейшина еще спал. Слуга приготовил мне легкий завтрак из фрукт и вкусной лепешки с сыром. Я с удовольствием потрапезничал и попросил слугу отвести меня в конюшню Старейшины. Я проконтролировать сам как слуги готовят коней, сегодня мы должны были поехать на конях, для нашей поездки. Кони у старейшины были красавцами, они были похожи на арабских скакунов моего времени.