Она отвернулась. Лес тоже притих, как будто внемлил, и Анна подошла к ней сама:

– Говори, что было дальше, Мираэнн.

– Мы ушли, они остались, – ее голос стал бесцветным. – Вилорм прогнал своих воинов, чтобы быть с ней наедине… неважно.

Она поморщилась. Анна сама ощутила, как подступает приступ рвоты, и силы уходят вместе с верой, и глаза накрывает пелена.

– Но после… наверное, дня три прошло с тех пор, а может быть, и больше, но не было еще известия о смерти Гурия, меня вывели из темницы, привели к Вилорму, он накормил меня ужином, напоил сладким вином и… отпустил. Сказал, что ему неважно, что я буду делать, и он прав! Кто я теперь? Куда мне идти?

– Он… что-то говорил… – Анна схватилась за горло. Воздуха отчаянно не хватало. – Что-то говорил о Веронике?

Мираэнн повернулась. Наверное, в ней Анна видела сейчас свое отражение: бледное лицо беспомощной, потерянной девчонки с увядшими глазами. Она как будто прошла весь свой путь только что и вернулась к началу. Теперь она снова была одна.