Наверное, весь замок собрался посмотреть на похоронную процессию. Лица и фигуры расплывались в дыме, вздохи и плач терялись в треске костра, и, конечно, у каждого были причины присутствовать здесь. Кто-то любопытно озирался на пламя, кто-то глядел на правителя, убитого горем, вероятно, кто-то и правда разделял его скорбь. Если даже приближенные собрались отдельным кругом и, изредка поглядывая на него, о чем-то перешептывались.

Да, он сам не желал никого видеть возле себя, но слишком уж часто озирался Силант через плечо, и Пульхий отводил глаза, и Сефер зло глядел на разведчика. Замышляют что-то? Или высмотрел кого Силант сквозь толпу растекшихся силуэтов? Неважно… все, к чему он стремился, теперь сгорало в этом погребальном костре.

Он уязвим, его власть подкосилась, и наверняка среди его подданных нашлись бы смельчаки, способные выступить против. Однажды он уже поддался, промахнулся в расчетах, и если бы не Силант, неизвестно, как долго он бы смог оставаться на престоле после восстания Ларса.

Больше он такого не допустит. Нет. Он стал мудрее, сильнее, и должен с честью принимать удары судьбы. Тем более, что он умел это как никто другой.

– Ну-ну, Сефер, не скалься, – до Вилорма донеслись голоса подданных, и он подошел ближе. – Ты только посмотри на Вилорма, он горя вынести не может! И каково же знать, Силант, что все это по твоей милости? – Сефер почти рычал на разведчика, таким рассерженным его Вилорм не видел, наверно, никогда. Вмиг мужчина изменился в лице. Если за его спиной и вправду плетутся интриги, он должен знать о них в первую очередь!

– Ты уверен, Сефер? – Пульхий выражал беспокойство, хмурясь.

– Да-да, Сефер! Что ты несешь? – Силант приблизился к воину. – Всем известно, что в смерти Гурия виновен лишь Ларс, и господин, я уверен, не оставит это просто так.

– Ты можешь говорить что угодно, и даже это может быть правдой, но зачем мальчишка пошел в горы? Кто его надоумил убежать из замка?

– О, ты его недооцениваешь, милый мой! Ты вспомни себя в его годы! Разве не хотелось тебе познать неизвестное? Увидеть новое? Доказать родителям, что ты уже не просто мальчишка!

– Однако я все еще жив! – Сефер рыкнул, и мужчины застыли, пронзая друг друга свирепыми взглядами.

– Да ну, бросьте вы браниться! – Пульхий встал между ними и по очереди поглядел на каждого. – У нас горе, и, не знаю, как вы, а я желаю разделить его со своим господином!

– Спасибо, Пульхий. – Теперь Вилорм показался и встал рядом с мужчинами. Все трое разом опустились на колени перед ним и склонили головы. – Я слышал ваш разговор. Это занимательно, но почему, худосочная задница Смертника, я узнаю это лишь потому, что подслушиваю вас, как жалкий юнец дамские беседы?

– Прошу простить, милорд, – Сефер принялся оправдываться, не поднимая головы. – Сегодня траур, и мы не хотели вас тревожить…

– Это касается моего сына, дурная ваша башка! И любые сведения о нем должны, в первую очередь, быть переданы мне!

– Конечно, милорд…

– А ты, Силант? Что скажешь? Зачем ты отправил моего сына на смерть? Зачем ты показал ему тропу в обход склепа?

Силант поднял голову, в его глазах не читалось ни капли сожаления:

– О, милорд, я долго могу говорить об этом. Не желаете переместиться в более подходящее место?

Ну, конечно, Силант, ты будешь юлить. В этом и заключается вся служба и весь твой долг перед замком. И не найдется никого, кто бы упрекнул тебя огрехой. И сейчас, конечно, не время и не место вести разговоры. Разговоры о сыне, которого больше нет.

– Мы поговорим. – Вилорм кивнул. Его пыл спал, и голову вновь начинали заполнять раздумья. Обо всем, что было, о свершениях и ответственных за поступки, о будущем.