О есенинской музе знали все, и это вызывало к ней особый интерес. Публика шла в театр посмотреть на Миклашевскую, полюбоваться ею, восхититься ее великолепной игрой. А Камерному театру очень повезло. Там всегда был аншлаг, там играли две знаменитые актрисы: Алиса Коонен и Августа Миклашевская.

В любви к этой женщине Есенин пытался найти спасение от неурядиц, уйти от окружающих его друзей-прилипал, вернуться к обычной спокойной жизни. На некоторое время ему это удалось. Но потом все вернулось на круги своя. Несколько судебных дел, открытых на Есенина, включая известное «Дело четырех поэтов», получившее в то время большой резонанс, настолько потрепали нервы поэта, что его пришлось поместить в санаторий для нервнобольных, что находился на Большой Полянке, 52.

Лежавший рядом с ним в санатории Ф. Гущин оставил свое впечатление о поэте: «Впервые Есенина в санатории на Б. Полянке я увидел в прекрасно отутюженном сером костюме. Это был статный блондин со светло-голубыми глазами. Больше всего в нем подкупали его необычайная скромность и простота и умение сказать ласковое и доброе слово любому больному».

А. Миклашевская и С. Есенин.

В феврале 1924 года Сергей Есенин познакомился в Москве с Петром Ивановичем Чагиным, работавшим в то время в Баку вторым секретарем ЦК КП Азербайджана и редактором газеты «Бакинский рабочий». Знакомство это сыграло существенную роль не только в жизни поэта, но и в его творчестве.

Поэт с жадностью слушал рассказы о Баку, о том, что в «этом городе еще много «золотой дремотной Азии», но «опочила» она на нефтяных вышках…». Между Чагиным и Есениным завязалась большая дружба, и Чагин пригласил Есенина в Баку. Поэт вспомнил свою первую поездку на Кавказ и, конечно, в Туркестан, – и Персия вновь всплыла в его мечтах. Ведь оттуда, из Баку, до нее, как говорится, рукой подать. Затеплилась надежда: «А Персию покажите?». Чагин обещал показать и Персию, а если захочет, то и Индию.

После этой встречи у Есенина еще несколько месяцев пролетело в делах и заботах. Уже в середине февраля он попал в Шереметьевскую больницу (ныне институт имени Склифосовского) с диагнозом «рваная рана левого предплечья» (соскочил с извозчика вслед за улетевшей шляпой и спьяну ударился в окно какой-то мастерской, сильно порезав руку). В больнице появились представители уголовного розыска для ареста Есенина. Но профессор Гернштейн заявил, что поэту якобы грозит заражение крови, и он должен находиться в больничных условиях. Милиционеры ушли, взяв с врача обязательство предупредить, когда Есенина будут выписывать. Врач рассказал об этом Бениславской.

В этот период трогательную заботу о Сергее Есенине проявила Анна Абрамовна Берзинь, редактор отдела крестьянской литературы Госиздата, знакомая со всеми литературными группами и с ответственными работниками ВЧК-ОГПУ. Женщина незаурядная, интересная, широкой души. Как-то Анна Абрамовна со своим спутником посетила кафе «Стойло Пегаса», где впервые увидела Сергея Есенина. Его бесцеремонное поведение ей не понравилось, но она увлеклась поэзией Есенина, а как поэт он был нужен большевикам в борьбе за новую идеологию. История взаимоотношений Сергея Есенина и Анны Берзинь не совсем ясна. Из сохранившейся переписки можно сделать вывод, что их доверительные отношения выходили за рамки деловых. В своих же «Воспоминаниях о Есенине» Анна Абрамовна писала: «Из женщины, увлеченной молодым поэтом, быстро минуя влюбленность, я стала товарищем и опекуном, на долю которого досталось много нерадостных минут». Анна Берзинь стала не только товарищем и опекуном Есенина, она много внимания уделяла его издательских делах, познакомила со своим другом, увлекающимся поэзией, Илларионом Вардиным, заведующим сектором ЦК РКП(б) и редактором журнала «На литературном посту». Благодаря ее хлопотам Есенина перевели в Кремлевскую больницу, куда милиция не могла проникнуть, а вместе с Вардиным они закрыли заведенное на Есенина уголовное дело.