– Видно, ты сильно нервничаешь, – предположил обольститель. И в следующий миг, обвив талию стоявшей к нему спиной демоницы, насильно привлек ее к своей груди: – Ну прости. Я не знал, что это доставит тебе такую боль, – издеваясь, произнес он, и, нащупав её губы кончиками пальцев, погладил их и затем провёл по линии подбородка и шее, повторяя её контуры.

– Будь проклят тот день, когда я тебе поверила, – едва не всхлипывая, судорожно произнесла демоница.

Когда Асмодей оставил ее, исчезая далеко впереди, Лэр раздумала идти за Уфиром и Абигором. Чувствуя, что слишком устала, она поспешила в свои покои. Оказавшись наедине с собой, демоница окончательно сникла. Все ее мысли занимало странное поведение возлюбленного и противоречивые чувства, которые ей довелось испытать, когда он так холодно ее оттолкнул. «Что ж, если он так себя повел, значит, его искренность была ложью, а навеянные воспоминания фальшивы, как и он сам». Думая об этом, демоница твердо решила во что бы то ни стало не появляться Абигору на глаза и всячески его избегать. Внезапно она вспомнила, каким мягким и обходительным с ней был милашка Уфир и как старался понравиться ей этот импозантный и немного чудаковатый вампир Дар. Тогда в ее голове прояснилось: «Лучше я подарю свою любовь тому, кто этого заслуживает».

Лэр легла в кровать и, до подбородка натянув одеяло, тут же пожалела о своем решении: «Все же я не могу быть столь легкомысленной. Может, стоит повременить и взглянуть на сложившуюся ситуацию трезво? Дать Абигору шанс и разобраться во всем самой? Попытаться все вспомнить… И как так вышло, что меня пленил сам Асмодей? Зачем я ему? Что ему нужно? Как я сюда вообще попала?» Чувствуя, как ее захватывает паника, Лэр схватилась за голову и зарылась в подушки в попытке уснуть. Но вместо того, чтобы забыться, почему-то испытала невыносимую тягу к Асмодею, было похоже на то, будто сейчас он призывал ее к себе. Желание это все усиливалось, как бы она ни противилась, и дошло до такой крайности, что девушка потеряла сознание.

Наконец, Лэр погрузилась в забытье. И тогда ей привиделся необычный сон. Или же всплыло одно из воспоминаний?

Очень темно. Лишь над головой мигает неисправная лампа. Взгляд устремляется в отражение. Оттуда на нее смотрит эффектная девушка в вечернем платье. По виду очень уставшая и уже порядком нетрезвая. Рука вздрагивает и медленно поднимается вверх, будто сама стремится коснуться противоположного силуэта. Фигура с той стороны повторяет движение: между ними только холодная гладь зеркала.

У той девушки очень беспокойное лицо. А большие голубые глаза распахнуты в ужасе. Губы ее шепчут: «Беги, беги. Лэр, беги и не оглядывайся».

– Илэриас, – раздается шепот из темноты, и тело предательски вздрагивает. Талию обвивают сильные руки, разворачивают и прижимают спиной к прохладной стене. – Тш-ш, это я. – Горячее дыхание касается обнаженного плеча.

На мгновение дальняя лампа зажигается и гаснет. Но она успевает увидеть возмутителя спокойствия.

– Асми?

Вместо ответа сластолюбец властно опускает руки ей на ягодицы, поднимает Лэр и запрокидывает ее ноги себе на бедра – с такой легкостью, будто ему это ничего не стоит. Их взгляды встречаются. Губы напротив растягиваются в усмешке. Он склоняется к ней все ближе в предвкушении первого поцелуя – дотрагивается до рта языком: пробует на вкус, властно раздвигает губы, проникает внутрь.

Тело дрожит в его руках, еще крепче обвивших талию. Внезапно он замирает и впивается взглядом в ее глаза, словно хочет в них что-то прочесть. Резко припадает к губам, с болью терзает в животном поцелуе. Но эта боль приятна. Она будоражит так, что заставляет голову кружиться и тело дрожать еще больше. В низу живота разливается желание, которое он тоже чувствует. Она это знает. Потому что он Асмодей, царь инкубов. Его настойчивые движения не терпят протеста.