Начать свои изыскания я решил с родной округи, в которую вернулся после блужданий по остальным королевствам. Меня манил лес. Мы всегда звали его просто Лес, ибо людям свойственно предельно упрощать все, чего коснется наша рука.

Уже внутри леса меня настигло странное ощущение. Пускай снаружи деревья выглядели так, словно выросли хаотично. Спустя пару часов прогулки, в их расположении стал проглядываться определенный порядок. Гигантские деревья росли слишком плотно друг к другу, сохраняя при этом ровный строй и узкие колеи в которые могла бы втиснуться не очень широкая телега, словно создавали живую непроходимую стену, древесный лабиринт, а обилие хищников, пускай и не крупных, служило еще одной степенью защиты. Но что тогда могло скрываться за этими стенами? Кто возвел их? А главное, как давно?

Только попав в подобное место, понимаешь, хороший из тебя путешественник, или нет. Я вот оказался из второго вида. Последнее поселение, в котором мне удалось пополнить припасы, осталось далеко позади. Прошло не меньше полумесяца, как я в последний раз видел человека или общался с ним. Припасы подходили к концу уже на границе с лесом, но повернуть назад я не мог. До поселения слишком далеко возвращаться, а путь сюда снова займет полмесяца и истратит добрую половину моих припасов. Замкнутый круг.

Если добыть питье в лесу проще простого, то с едой дела обстоят хуже. В лесную чащу не залетают птицы. Их гнезда под самой кроной деревьев, так что и яиц мне не достать. Плоды, до которых я могу дотянуться наполнены соком, что, конечно приятно, но не дает телу должного насыщения. Мелкие грызуны, что здесь водятся, слишком осторожны, да и охотник из меня оказался плохой. Да и сам лес – обиталище древесных кошек, очень милых, и, в то же время, крайне свирепых хищников, способных при должном усердии, загрызть молодого или слабого оленя.

Я провел в том лесу еще декаду, перебиваясь фруктами, невнимательными грызунами и сушеными ягодами. Какой-то четкой тропы или чего-то напоминающего признаки людей среди деревьев все еще не видно, как и надежды на то, что я выберусь отсюда. По ночам накатывает одиночество и чувство отчужденности. Почти месяц без людей и живого общения, в окружении исполинских громадин, которые по ночам едва пропускают свет лун. Тихие раскаты урчания маленьких хищников, предсмертный писк их добычи, звук хлопающих крыльев над головой.

Если бы сюда проник хоть один легкий порыв ветерка, я бы пошел за ним. Но здесь нет ничего. Только звуки леса, тусклый свет и тяжелый воздух. Сырой спертый воздух, такой густой и текучий. Чувство будто я с головой погрузился в воду и иду сквозь нее. Будто с каждым вдохом этот яд проникает в тело, и я теряю рассудок.

На голодный желудок я прошел еще один день. Если быть честным, начал я его на двух ногах, а завершил уже на четвереньках. Лес начал редеть и это воодушевило меня настолько, что я вовсе забыл об отдыхе или еде. Свежий воздух ворвался в легкие. До земли пробились лучи света, окрашивая лесную землю желтыми пятнами, и только этого хватило, чтобы придать мне сил. Я продолжал путь пока ноги не начали подгибаться, отказываясь сдвигать моё тело еще хоть на шаг.

Одно радует меня в этих деревьях, среди вырывающихся на поверхность корней очень удобно разбивать лагерь. Достаточно найти углубление в них и накрыться одеялом. Хвороста для костра всегда более чем достаточно, главное грамотно этот костер организовать. Сделав записи в походный дневник и устроившись поудобнее, я стал проваливаться в сон. Звуки леса, как всегда, мешали уснуть, но этой ночью к его обычным звукам примешался какой-то другой.