Омар сделал вид, что не услышал вопроса, и продолжал рассказывать то, что положено. Хотя по его виду можно было предположить, что сам он не сильно верил в свой рассказ. Либо его это просто не особенно интересовало. Мой телефон загудел и прервал его речь.

Звонила Элизабет. Узнав, что мы уже в «Городе мертвых», она назначила место встречи у одной из гробниц.

Мою знакомую сопровождал пожилой мужчина лет шестидесяти, классический европейский интеллигент. Внимание привлекал его взгляд – спокойный, глубокий и проницательный.

– Мы с месье Леграном прибыли сюда по делам. Но я помню свое обещание познакомить вас. Понадеявшись на то, что вы, как любознательный человек, не станете терять время и непременно отправитесь в Долину Царей, я позвонила вам. И была права! – Элизабет довольно улыбалась. – Удача на вашей стороне! Представляю вам мсье Леграна, эксперта по египетской религии.

После приветственных церемоний мы отправились в просторный шатер, принадлежащий археологической экспедиции. Диалог состоялся только благодаря Элизабет, так как мой гид не владел французским языком и она взяла на себя роль переводчика. Новый знакомый после небольшого формального обмена информацией друг о друге спросил, что именно интересует меня в религии древнего Египта.

– Вопрос относительно простой, – ответил я. – Чем продиктован интерес древних египтян к загробной жизни?

Легран оценил мою шутку, рассмеявшись во весь голос. Но ответил вполне серьезно:

– Не такой и простой, молодой человек, как вам могло бы показаться. Для начала надо понять, какими категориями мыслили древние египтяне. Жизнь и смерть для них представлялись в ином свете, не так, как это воспринимается нами сегодня. Кроме того, население Египта было неоднородным, впрочем, как и в наши дни. Одни слои имели смутное представление о сути религии. Для них имели значения только ритуалы, смысл которых оставался для непосвященных неясен и темен. Для других, которых всегда было меньшинство, картина мира строилась на практическом познании духовного опыта. Вот, к примеру, как об этом говорит один древний текст. Думаю, вам будет интересно это послушать. Я сам недавно с ним ознакомился.

Месье Легран достал из кармана жилетки записную книжку и начал читать:

«Гермес к своему сыну Тату.

Я обращаю к тебе речь, о Тат, дабы ты был посвящен в таинства Того, Кто слишком велик для того, чтобы ему дать имя. Если ты постигнешь это, то, что большинству кажется невидимым, станет для тебя явным. Если бы Он был видимым, то Его бы не было; всякая видимость сотворена, ибо она проявлена; но невидимый есть всегда, не нуждаясь в проявлении. Он есть всегда, и Он делает все вещи явными. Невидимый, потому что вечный, Он, не показываясь, Сам приводит к появлению всего. Несотворенный, Он проявляет все вещи в видимости; видимость же присуща только вещам сотворенным, она есть не что иное, как рождение. Он рождает, Сам будучи не рожденным; Он не показывается нам в чувственном образе, но это дает чувственные образы всем вещам. В чувственных образах появляются только сущности рожденные: действительно, прийти в жизнь есть не что иное, как появиться в ощущениях».

– Это цитата из «Герметического свода»: «О ТОМ, ЧТО БОГ НЕВИДИМ И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ В НАИВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ ЯВЕН».

– Но здесь речь идет не о загробном мире.

– Вы не очень внимательны. Слова «действительно, прийти в жизнь есть не что иное, как проявиться в ощущениях» говорят об основном принципе прохождения через врата смерти. Но об этом позднее. А сейчас я предлагаю посетить несколько гробниц, если вы не возражаете. Там я расскажу немного больше…