В результате, узнав Старского поближе, британский негоциант сразу же предложил ему сотрудничество. Русский, правда, оказался неуступчив при решении вопроса о долях каждого в уставном капитале, способах его образования. Да и по всем остальным финансовым аспектам предстоящего сотрудничества он тоже оказался «не подарок». В этом отношении он был совсем непохожим на традиционного русского, который обычно, а в сильном подпитии – сверх обычного, живёт и действует по принципу «Эх, была, не была – где наша не пропадала!». А когда «наша», в конце концов, «пропадает», то не предъявляет обжулившему его подельнику никаких претензий: «не судьба!» Не судьба – и нет виноватых!
Отсутствие этой замечательной черты в Старском Бейли решительно не понравилась. Тем более что русский потребовал – не попросил, а именно потребовал – не гарантий и не бумаг, а «живых» денег в качестве взноса в уставный капитал. По всему чувствовалось, что на подобных комбинациях он, как говорят русские, «собаку съел».
На тот момент Бейли испытывал серьёзные трудности с деньгами: «прогорела» очередная его затея, а содержание поместья вкупе с ненасытностью супруги практически ничего не оставляли ему «на развитие». Он попытался уговорить русского, суля ему – в будущем – преимущества в дележе прибыли. Но русский не уступал. Перспективная сделка – а Бейли чувствовал, что это именно так – оказалась под угрозой срыва.
И в этот момент сработал один из каналов информации британца. Занимаясь коммерцией как основным родом деятельности, время от времени Бейли вынужден был уделять часть своего внимания и другой своей ипостаси: шпионской.
К нему, в надежде заработать, как говорят у русских, «на бутылку», обратился один бывший офицер из штаба генерала Кобылевского, давно уже оставшийся не у дел и почти опустившийся. В своё время Бейли, постоянно третируемый начальством в связи с недостатком информации о русских делах, даже побрезговал вербовать его «на постоянную службу».
Сейчас же Бейли с неослабевающим вниманием выслушал информацию «добровольца», изнывающего от желания опохмелиться. Даже исходящий изо рта того прокисший многодневный перегар не мог заставить чопорного русобританца хотя бы раз брезгливо поморщиться, не говоря уже о том, чтобы отстранить ухо от пересохших губ «стукача».
Бейли ликовал в душе: он почувствовал, что напал на след. На след больших и неправедных денег! Хотя, понятие неправедности всегда было для него относительным и небесспорным. А применительно к деньгам – тем более.
Отпустив «информатора» с парой сотен франков, Бейли, не мешкая, отправился к Старскому. Там он почти с порога выложил свою информацию, предложив использовать её на благо концессии. При этом он заявил, что готов весь причитающийся ему доход от намеченной акции включить в оборот будущей фирмы.
– Шантаж! – усмехнулся тогда Старский. – Грязное дело! Я к подобным способам добывания денег никогда не прибегаю.
Больших трудов стоило тогда Бейли убедить русского принять его предложение и немножко – на несколько десятков тысяч долларов – пошантажировать генерала Кобылевского. Он клялся, что между визитами полковника Криппса к русскому генералу накануне исчезновения вначале – транспорта с танками, а затем и с продовольствием, существовала какая-то связь. Да, комиссия тогда не нашла ничего компрометирующего генерала, но дыма без огня не бывает. И потом: зачем генералу такая дурнопахнущая реклама?!
В таком формате агитировал Бейли Старского. Тот обещал подумать, и взял тайм-аут на несколько дней. Но тут, как назло, в Индии началась забастовка рабочих, занятых на уборке хлопка. А это уже напрямую касалось Бейли, владеющего небольшой фирмой «Сидней Бейли коттон», которая специализировалась на экспорте высококачественного сырья в Европу и являлась основным источником дохода шпиона-предпринимателя.