Поэтому я собираю себя в кучу, встаю, умываюсь ледяной водой и позволяю Арине «привести меня в порядок», как сказал мой новый босс.

Сказать, что я устала к концу смены – ничего не сказать. Ноги гудят, руки отваливаются, хотя массажем я их достаточно натренировала. Глаза покраснели и, наверное, вылезли из орбит. На ступнях кровоточащие мозоли. Я устала просто до тошноты и головокружения.

Сначала Аринка мне всё показала. Она созвонилась со своим парнем, договорившись, что он заедет на полтора часа позже, сама снова переоделась в форму и принялась меня натаскивать. Я бегала хвостиком и с самых первых минут дико боялась момента, когда она уйдёт. Но так или иначе, этот момент наступил, и мне пришлось врываться в работу. Конечно, на эту смену девочки распределили между собой обязанности Князевой, Наташа – старшая по смене – меня направляла и помогала, но вливаться в работу пришлось очень быстро.

Клиенты в большинстве сегодня мне попадались адекватные. Пару сальных взглядов и три разбитые рюмки не в счёт. Одна девица пыталась самоутвердиться за мой счёт, ведя разборки со своим уже весьма нетрезвым парнем.

«Будешь выпендриваться, – заявила она ему, когда я как раз переставляла на столик коктейли и фруктовую нарезку, – будешь довольствоваться такими, как эта, понял?»

Сказать, что мадам была шикарной женщиной, – так нет. Но, видимо, её самомнение рядом со мной действительно не стояло. И некоторым вообще невдомёк, что унижать обслуживающий персонал – дурной тон. Но кого это заботит, когда в крови алкоголь, а душа требует самоутвердиться.

Пошла она. Губы ненатуральные, в сравнении с моими, волосы наращённые, а зубы отдают желтизной. Сравнивай сколько хочешь, тупая коза.

Но вслух я этого, конечно же, не сказала. Сделала учтиво-непроницаемое лицо, кивнула и гордой походкой, претерпевая боль в натёртой ступне, утопала на кухню за следующим заказом.

Смена заканчивается в шесть. Я переодеваюсь, распускаю волосы, наконец освободив их из тугой французской косы, которую мне заплела Аришка, сказав, что я так вообще выгляжу на восемнадцать, проверяю телефон. Вспоминаю, что Игорь сказал зайти с паспортом после смены. Наташа мне сообщила, что обычно, если он не работает ночью, то приезжает к семи, поэтому ждать остаётся уже недолго.

Во время смены я была так занята, что даже думать забыла о встрече с ним. Ну, не то чтобы забыла, но как бы отодвинула подальше, сконцентрировавшись на текущих задачах. А вот теперь меня накрывает. Страх и волнение накладываются на усталость, сердце начинает колотиться где-то в горле, а ладони потеют. Голова кружится, во рту сухо. Я умываюсь холодной водой из-под крана. Точнее, хотелось бы холодной, но летом в Сочи даже холодная вода не совсем холодная.

Причёсываюсь, подправляю макияж и, несколько раз глубоко вздохнув, поднимаюсь в кабинет Котовского. Из-за двери слышится его голос, значит, уже на работе. Набираюсь решительности и тихонько стучу. Получив «войдите», приоткрываю дверь. Игорь стреляет в меня взглядом, а потом отрывисто кивает на диван. Поняла, нужно подождать.

Кожаный диван мягкий и уютный. Едва моя попа касается его, усталость ощущается ещё сильнее. Но о том, чтобы расслабиться, речи не идёт в присутствии Котовского.

Я достаю из сумочки паспорт и жду, из-под ресниц рассматривая своего бывшего. Кот великолепен. Ещё семь лет назад, будучи молодым парнем, он был очень привлекателен. Даже не сколько внешностью, хотя она у него весьма недурна, сколько каким-то своим поистине кошачьим шармом. Каким-то мистическим обаянием, что притягивало магнитом, стоило ему слегка улыбнуться или чуть задержать на тебе взгляд. Я ведь отдалась ему в первый же вечер тогда, будучи девственницей. Да, ветрености и безбашенности мне хватало, но в эту сторону меня не несло. А с ним как в паутину залипла. И ни секунды потом не пожалела.