Надеюсь, он в таком состоянии пребывает не часто.

– Это? – показал ему шприц, но Роман уже провалился в бессознанку. Чёрт бы его побрал! Выдохнул и вколол ему в плечо, закусил губу. Что делать дальше? Оставаться здесь? Ждать, когда придёт в себя?

– Спасибо, – он прошелестел одними губами. Ого, я не ожидал, что подействует так быстро! Детектив попытался встать, но я усадил его обратно. Своим телом он сейчас владел плохо.

Он то ли собирался брыкаться, то ли смирился, по выражению лица и не понять. Через минуту стало ясно. Второе. Откинулся на спинку стула, развалился, блаженно зажмурился; обезболивающее приятной прохладой разлилось по всему телу, снося боль потоками чистой благодати.

Знал, потому как мне самому вкалывали эту дрянь пару раз.

– Не думал, что до такого дойдёт.

Я выдохнул и глянул на часы. Захотелось позвонить домой. Совесть что было сил пнула задремавшую ответственность, кисло и пьяно вопрошая прямо в ухо: – Как там сейчас Оксанка? О ней хоть подумал?

У стыда были острые клыки и когти.

– Что вы вообще такого сделали?

– Свой ход. Убийц следовало подстегнуть. Как видите, мне удалось.

– В следующий раз заведи себе Робина или Бэтгёрл для таких развлечений, – моё недовольство можно было понять. Роман кивнул, соглашаясь с обвинением.

– Я пустил слух, что знаю, кто убийца, и жду вознаграждение за молчание. Айм-мит обещал много, но они могут предложить больше.

– Они? Кто вообще купился на такой детский блеф?

– Детектив – не столько профессия, сколько репутация, – сказав, Роман зашёлся кровавым кашлем. И без того изгвазданная рубаха превратилась в тряпку. – Я блефую. Но редко. Они об этом знают.

– И это их реакция? Ни проверить, ни узнать, сразу направить головорезов? К слову, хорошо вооружённых головорезов.

У Романа хватило сил на укорительный взгляд, словно я ляпнул глупость.

– Они знают, на кого работаю и чьё дело веду. Кто захочет связываться с «Айм-мит»?

– И всё же ты упомянул корпоратов…

Роман кивнул.

– Кто-то из них. Не знаю, кто именно, но выясню завтра из полицейских отчётов.

Я удивлённо вскинул бровь, он решил пояснить. К детективу вернулась способность управлять телом. Криво, косо, неуклюже. Он выудил невесть откуда медицинский наногель, тот самый, которым мне привели в порядок истерзанную руку. Задрал рубаху, градом сыпанули на пол оторванные пуговицы, ляпнул массу поверх моей перевязки. Оно что, и так работает?

Но спорить с ним не спешил.

– Эти боевики. Мне надо узнать, откуда они.

– Думаете, корпораты от них не открестятся?

– Думаю, у убитых есть имена, фамилии и происхождение. Они не местные. Дедов, сукин сын, редко берёт на работу местных. Заметает следы.

– Как вышел на этого Дедова? Директор про девчонку говорил. Маленькую, хрупкую… – пытался вспомнить всё, что говорил нам старикан перед сердечным приступом.

Роман кивнул.

– Верно. Девчонка. Среди местных авторитетов нет девчонок.

– Не местная? Или просто подставное лицо? – тяжким грузом на плечи ложилось осознание, мы гоняемся не за звеньями цепи, а пока только за звоном…

– Возможно, да. Возможно, нет. Возьмём Дедова, и он раскроет нам карты.

– Уверен, что после твоего «хода» кто-то просто не нанял его, как обычно? – я нахмурился. Неприятно было это говорить, но логика действий детектива ускользала от меня. Роман хмыкнул и вновь зашёлся кашлем.

Встал, подошёл к рукомойнику. Бедолагу стошнило. Громко, почти как водопад зашумела вода из-под крана, он умыл лицо.

– Он не берётся за работу без подготовки.

– Даже если так, он что, готовился к тому, что ты ляпнешь во всеуслышание глупость? – я и заметить не успел, как перешёл на «ты». Роман кивнул, выуживая из-под стола початую бутыль тайки, запахло алкоголем. Больше на стол пролил, чем в две рюмки.