Два автобуса, в сопровождении автомашин ГИБДД выехали в южном направлении с промежуточным пунктом назначения город Моздок. Больше половины личного состава, в том числе все его руководство, отправлялись в командировку впервые…

В Моздоке, еще перед движением колонны получили боевые патроны и снарядили автоматные магазины. Солнце накалило «бронекороб», стало невыносимо душно. Пятнадцатикилограммовый бронежилет, которые их заставили надеть давил на плечи, с непривычки ныла поясница. Кто-то, прикрыв глаза и запрокинув голову, дремал. Глаза резало от дневного света. Веки опухли и покраснели. От выкуренных сигарет и двух бутылок дагестанского коньяку, выпитых еще в автобусе, на пару со Степанычем, ломил затылок и виски.

За время следования до Моздока, Кириллу, отдохнуть и поспать, толком не удалось. Первые десять минут после отправки все молча, смотрели с тоской на город, проплывающий за окнами. Потом за этим все дружно зашуршали пакетами, извлекая припасы и емкости, выделенные в дорогу женами, матерями, боевыми подругами, а кому-то и отрывчатой соседкой по лестничной площадке. Послышался скромный стук кружек и стаканов, тихие пожелания «Ну, с богом!». Еще через час гул в автобусе стоял неимоверный, бренчала гитара. Нудный голос пел о девчонке, не дождавшейся молоденького мальчишки с войны, не смотря на то, что тот криво написал ее имя на стенах Дудаевского дворца. Кто-то, забравшись ногами на кресла, истошно орал с выпученными глазами «За спецназ!». Два ППСника уже еле стоявших на ногах, трясли друг друга за грудки, выясняли кто круче, Стивен Сигал или Доктор Албен. Толпой, без перерыва, курили на передней площадке, ежеминутно упрашивая водителя автобуса остановиться, чтобы «отлить». Водитель и его сменщик, два немолодых прапорщика, вяло отбрехивались, не испугавшись направленных на них стволов автоматов с пустыми рожками. Старший по автобусу, он же заместитель командира отряда по работе с личным составом, после двух кружек «свойского» самогона, и страшных слов «Ты что, нас не уважаешь?» мирно храпел на задних сиденьях. Все напутственные слова начальника УВД о «недопустимости нарушения безобразий» и введения «сухого закона» на время командировки, а некоторым возможно на всю оставшуюся жизнь, канули в лету. Угомонились уже за полночь.

Пошли вторые сутки как отряд сотрудников численностью восемьдесят человек следовал к месту прохождения службы, сроком на сто восемьдесят суток, с отметкой в командировочном удостоверении, «По поддержанию и наведению Конституционного порядка на территории Северного Кавказа». Пункт временной дислокации, куда следовала основная группа личного состава, располагался в районном центе горной части Чечни. Кирилл с интересом рассматривал через открытую дверь броневого короба, установленного на автомобиле «УРАЛ» проезжающую местность. Проехали по мосту через Терек. Ландшафт изменился, степную равнину сменили волнистые холмы. Легковые автомобили на высоких скоростях обгоняли колонну, не обращая на них никакого внимания. Отсутствие прямой угрозы вызывало необъяснимое чувство тревоги и ощущение полной неопределенности.

Степаныч стянул с себя тяжеленный бронежилет, положил на жесткую скамью и уселся на него. Затем достал из подсумка магазин, присоединил его к АКМ, снял автомат с предохранителя.

– Вы «броники» тоже снимайте, – приказал Степаныч, – был я в этих местах. Дальше скорость колонны снизится. Дорога петлять начнет, и «зеленка»18 подходит почти вплотную. Самое подходящее место для обстрела колон. А с этим «сопливчиком»19, если спешно придется прыгать с «брони», в лучшем случае ноги переломаешь, а может и позвоночник в трусы осыпаться.