– Хотел убить Лукаса, – направился к Дарджелу.
– Ты?! – раскрыл он широко глаза. – С чего вдруг?
С того, что мне нужно было добраться до своей женщины.
– Бесят недоделки, – и я уселся рядом с ним, давая себе передышку. Дарджел усмехнулся. Желтоглазые нас ненавидели, но обходили стороной. Если бы я не кинулся на их предводителя, они бы не напали. Но я мог попасть к ней, только если бы нуждался в ее помощи. – У меня есть идея…
– Я тебя не узнаю, – устало прохрипел Дарджел. – Какой-то деятельный стал.
– Я нашел свою пару.
Наступила тишина, в которой слышно было, как старый борт скрепит под натиском воды. Я впервые почувствовал себя неуютно. Внутри все оживало и встряхивалось, начинало чувствовать.
– Не вовремя, – наконец, постановил друг.
– Ты помнишь, как люди боялись праймов?
– Они их не брали.
– Они не могли знать о каждом, – злорадно усмехнулся.
Дарджел повернул голову:
– Ты…
– А знаешь, почему боятся?
– Догадываюсь, – поежился он.
– Мне просто надо до нее добраться…
Его смешок оказался неожиданностью.
– Ты что, думаешь использовать такую связь ради силы?
Я повернулся к нему и заглянул в потухшие глаза:
– Я вытащу тебя отсюда, обещаю. А потом мы найдем Рами и твоего сына.
Глаза Дарджела блеснули на миг и угасли. Он уперся затылком в стенку и облизал губы:
– Ты не сможешь ее использовать, Блейк. Думаешь, я умираю медленно внутри вдали от своей женщины просто так? – его голос слабел. – Чтобы получить силу, нужно отдать всего себя. Только так… Иначе не получишь ничего.
Я посидел, слушая его дыхание, потом провел по повязке на груди. Она пахла ей. Запах будоражил кончики нервов, дразнил и потихоньку изматывал. А кроме того, в душе начало ворочалось беспокойство – что если она не придет ко мне? Вдруг предпочтет умереть?
Она не похожа на других… Глаза слишком решительные, немного злые. И что она делает здесь? Заманили враньем, как и половину команды? Но она не сломалась. Продолжает делать свое дело – штопает ошметки на наших телах после стычек, и не жалуется.
В коридоре послышались шаги. Знакомые. Они принадлежали единственному человеку, которому здесь не хотелось перегрызть глотку сходу. Капитан приблизился к прутьям и остановился напротив.
– Бенжамин говорит, она не выживет без тебя, – глухо процедил, глядя на меня усталым взглядом.
Пришло время торговаться.
3
Я поднялся и медленно направился к решетке:
– Ты теряешь людей, а еще неделю плыть. Желтоглазые не становятся спокойней – только больше звереют, – начал я. Они убили уже троих охранников. А транквилизатор помогал все хуже – даже под их воздействием им удавалось рвать глотки. – Я могу помочь.
Капитан презрительно щурился, только не я его вынудил транспортировать этих обезьян через пролив. Ответить ему таким же взглядом ничего не стоило.
– Я – прайм. Единственный среди них. Отдай мне ее, и проблем с мутантами у тебя больше не будет.
Будут другие, но о них я пока не скажу.
Капитан отвел глаза, вздыхая, отвернулся, походил туда-сюда, будто у него был выбор.
– У нее жар, не могу сбить…
– Теряешь время, – прорычал я. Неожиданно мысль о том, что ей плохо, заставила ощериться. Я едва не рванулся к прутьям и не вцепился когтями в глотку собеседнику.
– Куда ее тебе? Сюда? – неприязненно скривился он. Мысль о том, что он неравнодушен к моей девочке, больно огрела, но я стерпел. – И откуда мне знать, что ты не причинишь ей боли?
– У тебя нет выбора, – заставить себя торговаться холодно и расчетливо стоило всех сил. – И… мы не можем сделать что-то, что причинит избраннице боль… – Пришлось внять словам друга, по крайней мере, сейчас они казались правильными. А запах свободы пьянил. Зверь рвался наружу, и он сметет все на своем пути… Но позже.