Привет-привет, я думала, ты и не позвонишь мне сегодня. Ты знаешь, что у меня завтра кастинг в «Инферно»? Надеюсь, меня возьмут, и у меня, наконец-то, появится нормальная работа. Нет уж, милый, извращение – это пахать, как папа Карло, на эту грымзу с несчастной судьбой за жалкие гроши и просить тебя время от времени прислать денег на еду. А танцы – это искусство плюс нормальный заработок. Да кто тебе сказал, что туда ходят одни проститутки? Я знаю многих девочек, которые этим занимаются. Ни о какой проституции там и речи не идёт! Они всем довольны, и их парни, кстати говоря, тоже. На те деньги, что девочки зарабатывают, они содержат не только себя, но и своих родителей и даже парней. Так что никакой это не бордель, это приличное место, туда ходит отдыхать обеспеченная публика, а всякое там быдло туда не пускают. Ты будешь ставить мне ультиматумы? Сначала предложи что-нибудь взамен, а потом уже и запрещай мне. Кто ты вообще такой, чтобы мне что-либо запрещать? Ты мне не муж и не отец, я свободная девушка, могу делать всё, что захочу! Господи, ты только угрожать можешь или иногда ещё и действовать? Ну брось ты меня, скажи: «Мы расстаёмся», и всё, и не придётся Его Величеству терпеть унижения чести и достоинства. Я уже не так боюсь тебя потерять, как раньше. Да что ты там мямлишь? Ты мужик или нет? Бросил трубку…

В день перед кастингом Маша на парах просто светилась. Такой свободной она себя не чувствовала ещё никогда. Скоро это недоразумение между ней и её парнем станет историей, и она начнёт жить по-новому. Будет свобода, будут деньги, будут улётные дни, будут руки и губы американца… Она не видела его неделю и уже успела соскучиться. За это время она придумала план действий: соседок как раз два дня не будет дома – Светка уехала к родне, а Катя пока поживёт у своего парня, – так что она пригласит Антона к себе домой под каким-нибудь предлогом, скажем, починить сломавшийся компьютер – он ведь шарит в компьютерах, – а когда он выйдет от неё, то уже полностью будет ею очарован. На переменах глаза девушки ощупывали каждый сантиметр коридоров, выслеживая добычу. Да, она хищница, и она получит то, чего пожелала – Антонио. Его нигде не видно, что за чёрт? Никто не знает, где он, никому он на глаза не попадался. Практически отчаявшись, Маша решила выследить жертву в другой день, и уже собиралась уходить, как вдруг в толпе студентов у выхода из универа увидела его кудрявую шевелюру. Как всегда, окружён друзьями, рассказывает что-то уморительно смешное. В атаку, оружие к бою. Маша легко вскроет этот человеческий щит, грудью пробьётся к нему, захватит его, заарканит, заполучит. Плевать на всех этих девочек вокруг, это её цель, её вещь, её добыча. Он целует одну.

Что?!!

…

ОН ЦЕЛУЕТ ОДНУ ИЗ ДЕВЧОНОК!!!

……………………………………………………………………

Худая, страшная. Это Лена, её одногруппница.

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!?

Как, как, КАК??!

Они вместе? Как такое вообще возможно?

– Привет, Монроша, – прорвался сквозь густую пелену голос Ксюши. – Ты чего тут стоишь? Прячешься от кого-то?

– А Лена с Антоном что, встречаются? – словно в бреду спросила Маша. Осипший голос казался до неузнаваемости чужим.

– Да, уже месяц. Она ради Антона рассталась со своим предыдущим парнем, с которым они были вместе аж три года. Тот ей сделал предложение, дорогущее кольцо с бриллиантом подарил, а она его вернула и сказала: «Я люблю другого». Представляешь?

– Очень хорошо представляю…

– Я думала, ты знаешь эту историю. Её ведь все знают. Ты куда?

– Домой, мне надо срочно домой.