– Майка, ты меня слышишь? – таращилась на меня Фаина. – Какой Ершов, окстись, мать! Это из-за Лёвы? Такой шок у тебя?

– Мне нужно посидеть и разложить всё по полочкам, – шептала я. – Написать на бумаге, что мне нужно.

– Срочно это сделай, ты запуталась.

– Это я психолог, а не ты, – фыркнула недовольно. – Сама разберусь.

– Вижу, разберётся она, – Фаина аккуратно съела кусочек огурца из своего салата. – Ершов блядун высшей категории. Я разговаривала сегодня с Лёнькой Цветковым…

– Где ты видела Лёньку Цветкова? – удивилась я и тоже приступила, наконец-то, к салату, а то сидели двадцать минут в своих телефонах.

Фаина изящно трубочкой помешала своё какао с зефирками.

–– Я записалась в фитнес-клуб, в женскую группу. А в мужской группе тренер Лёнька Цветков. Можешь себе представить, уже работает в таком престижном заведении. Мы с ним поболтали. Всё прилично, даже не дотрагивались друг до друга.

Это её очень волновало, чтобы у папика не было повода к ревности.

– А в клуб пойдёшь со мной?

– Не тупи, Колесникова, – фыркнула Файка. Вспомнила, что передо мной, можно не выделываться, как муха на стекле, а быть самой собой. Далеко пойдёт, я так не научилась. – Никаких клубов без Пусечки.

Пусечка… Фу-у-у, старый, какой он Пусечка?! Видела я его.

Белоснежная рубаха с платиновыми запонками и голубой пиджак, ботинки дорогие, золотые часы. Все зубы ненатуральные выбелены, как теперь у Файки, до какого-то голливудского стандарта. Лысоватый, карие бегающие глаза, как две крысиные норы бездонные и противные. Острый носик, губы-ниточка. Сорок лет скоро, а тощий: узкие плечи, тонкие руки…

Нет, я не потяну! Пусть Фаина терпит такое, раз ей надо.

– Что Лёнька говорит?

– Разное, – повела плечами Фаина. У неё все движения ещё со школы отрепетированы, чтобы красиво было. – Максим Ершов работает у отца в фирме. Фирма средненькая, как раз для рабочего класса. На хлебушек с маслицем. Магазины свои есть.

– Ничего себе, – выдохнула я, кинутая и безработная.

– Ершов ни одной юбки не пропустит. И Лёнька это подтверждает, – заявила Фаина. – Они сегодня в клуб пойдут.

– А, ну и пусть катятся, – расстроилась я, вернулась к телефону и дала Ленке согласие на поход в клуб.

*****

– Не знаю, – расстроено прошептала я, опуская глаза. Ресницы слишком длинные, нужно перестать их так красить дико. – Я потерялась. Работы нет, парня нет. Те, которые предлагают мне познакомиться поближе, это всё друзья Лёвы. Ты знаешь, кто такие друзья Лёвы? И для чего я им нужна… Неприятно осознавать, что в двадцать два года тебя рассматривают только как подстилку. Меня хотят трахать, красоваться со мной где-нибудь, а потом продавать своим друзьям, уступать, так сказать, право собственности, как было с другими девчонками.

Фаина протянула руку и взяла мои пальцы в свои.

– Ты не злись, но мы получаем то, чего добиваемся.

– Не этого я добивалась, – отвернулась от неё.

– Тебя пятьсот раз предупреждали, что этим кончится, к тому же с самого начала его родители были против тебя. Как можно было верить, что с Лёвой срастётся? Тут надо всё забыть и, конечно, больше не приближаться к его компании.

– Как не приближаться, когда Ленка в клуб приглашает? А я от одиночества на стены кидаюсь.

– Потерпи немножко, – Фаина мне улыбнулась. – Я с Пусечкой уже пообщалась. Мы найдём тебе какого-нибудь хорошего жениха. Как ты думаешь?

– Я думаю, не смогу спать даже с тридцатилетним, – отобрала у неё свою руку. – Это слишком взрослые люди. Мы же молодые, зачем портить…

Я замолчала. Она смотрела на меня во все глаза, и эта подрагивающая верхняя губа говорила о том, что она злится. Во-первых, Фая очень любила управлять другими, она классический манипулятор. Всё, что не по её велению и хотению, рассматривалось как вызов. Во-вторых, она обиделась, что я не люблю её Пусечку, которому скоро сорок. Сорок, Фай! Ты в своём уме? Это же сколько надо денег иметь, чтобы я согласилась на такое старое барахло?!