Проблему жилья решить удалось почти бесхлопотно. На помощь пришла папина сестра – тётя Грейс. В её городском домовладении обитали не очень порядочные арендаторы, которых она с чистой совестью выгнала, и с удовольствием приняла племянника. Дэну практически в одиночку пришлось приводить дом в порядок, до конца лета заниматься косметическим ремонтом и уборкой.

В доме тётушки ему понравилось. Даже больше, чем в родном. Но он всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. Кроме того, чтобы добраться до колледжа, нужно было колесить через весь город. Хотя это всё равно куда лучше, чем общежитие или хостел. Да и гараж есть, что позволяет хранить мотоцикл в тепле и сухости, и на нём же передвигаться по городу. Стоит отметить, что гаражи по Келтон-авеню можно встретить не у каждого. Поэтому, в целом, Дэн оставался доволен тем, в какое попал место.

Кристина же перешла в выпускной класс и по-прежнему сохраняла статус отличницы, соперничая с Бекки.

Дэн же, уже к середине сентября войдя во вкус студенческой жизни и абсолютной свободы, решил попытать удачу влиться в чей-нибудь кружок. Ему с этим настолько повезло, что это вновь привело его к потокам нелегального для него спиртного и спонтанным вечеринкам с новыми знакомыми и «пивным понгом»7. Он пил и гулял, в то время как Кристина сидела дома, ни о ком и ни о чём не думая, кроме того, как безупречно закончить двенадцатый класс.

К середине октября Дэн, зависая на очередной вечеринке, вдруг на пьяную голову задумался. Задумался о том, что всё это надоедает. Что запах спиртного уже настолько приелся, что вызывает отвращение. Что все эти игривые девчонки, с которыми так весело и легко, – лишь ни на что не способные пустышки. Одноразовые случайные спутницы. Что от этой музыки уже кровь из ушей идёт. Всё надоело.

Тусовками он переболел очень быстро.

С того вечера и далее наступил период глобального переосмысления, в ходе которого Дэн ясно стал понимать, что чего-то ему не хватает. Чего-то тёплого, душевного и цветочного. Как те поцелуи на окраине душистого поля.

Рука нетрезвого, но вполне себе здраво соображающего парня, полезла в карман джинс за телефоном. Пальцы пролистывали в разы выросший за последний месяц список диалогов в «Фейсбуке»8, и остановились на имени Кристина Шерман. Большой палец нерешительно завис над последним отправленным сообщением почти годовалой давности, затем всё же тапнул по экрану.

Она ответила почти сразу. Безо всякой радости, восхищения или грубости. Она просто приняла это как должное, не видя смысла игнорировать. Раны, оставленные Дэном, затянулись, и общение с ним не доставляло каких-либо болезненных ощущений.

Но в глубине души Крис радовалась их внезапной встрече в сети, потому как от нескончаемых занятий учёбой у неё кружилась голова, а найти кого-то, с кем можно поговорить по душам, как в старые добрые времена с Дэном, не удавалось.

Общение возобновилось так же внезапно и столь же беспрепятственно, как тем чудным летом… и продолжилось. Дэн как ни в чём не бывало рассказывал ей обо всём, что с ним происходит в столице. О том, где теперь живёт, куда поступил, о том, как напился однажды в парке Гудейла и невесть как вернулся домой, и о том, какие бестолковые дамы его окружают, и о том, как он учится, как дорого стоят запчасти на «Хонду»…

Шерман его выслушивала каждый вечер, шутила и подбадривала, разбавляя однотипные будни. Она и сама не заметила, как этот «старый приятель» вновь стал для неё кем-то близким. Но когда поняла это, то снова смело погружалась в это общение всё глубже и глубже.