Работа – дом, дом – работа, и ещё разные секции и подготовительные занятия будущего первоклассника Ивана вечерами. С мужем я почти не виделась. Когда мы с Ваней уходили в садик и на работу он ещё спал, а когда возвращались вечером после бассейна, музыкальной школы и иных детских радостей, то Влад, чаще всего, уже спал. А если и удавалось поговорить, то почти каждый раз это заканчивалось скандалом. Неустроенный быт в недостроенном доме плохо располагал к общению, а заодно, окончательно отбивал желание что то делать в опостылевшем семейном гнезде.

Вслед за осенью пришла зима и Новый год с его праздничным настроением. Ради Вани, ждавшего праздника и чуда, я купила новую искусственную ёлку, а к ней игрушки и море мишуры. Вдвоём с сыном мы принялись расклеивать дождик вдоль серых стен, пытаясь создать хоть какую то атмосферу праздника в семье. За этим занятием нас и застал Влад.

–А что это вы тут делаете? – спросил он, по обыкновению усаживаясь на стул между плитой и столом.

–К новому году готовимся, не видишь что ли? – ответила я, спрыгивая с табуретки, – Кушать будешь? У нас тушёная капуста.

–Мяса хочу, на х…р мне твоя капуста?!

Я, хоть и привыкла к выходкам мужа, но как то растерялась.

–Ваня просил, он любит капусту и потом, она с тушёнкой. Вчерашние котлеты сейчас разогрею.

Влад как-то обречённо махнул рукой:

–Что у меня за баба, не спать, не хлебать! Ешь сама свою капусту!

Он демонстративно поднял крышку  с кастрюли, словно сомневался, что на плите действительно тушёная капуста, а потом бросил её обратно так, что кастрюля опрокинулась, залив содержимым всю плиту. Муж развернулся, пройдя мимо меня, смахнул с старенького дивана разложенную мишуру и плюхнулся на него с выражением какого то дикого отвращения ко всему на лице. Словно это его только что незаслуженно оскорбили..

–Ну ты и скотина, – только и смогла сказать я, сдерживая слезы. Ваня заплакал в голос, собирая с пола спутавшуюся мишуру.

Влад нажал на кнопку на пульте и телевизор заорал на всю громкость динамиков, будто нас и не существовало в этом доме.

Я обхватила сына за плечики, пытаясь успокоить. С остатками мишуры мы поднялись по деревянной, грубо сколоченной лестнице на второй этаж и закрылись в своей комнате.

–Мам, – всхлипнул Ваня, – давай уедем куда-нибудь на Новый год? Пожалуйста, не будем встречать праздник с ним.

Дверь в комнату сына с шумом распахнулась:

–Давай, настраивай сына против меня, дура! – Влада аж перекосило от злости, голубые глаза казались совсем бесцветными, – Дура тупая, тебе сказали: я мясо люблю. Не буду я всякую траву жрать.

–Знаешь что, -взвилась я, – ты меня спросил, успеваю ли я за этим мясом после работы съездить? Ты спросил, есть у меня деньги мясом тебя кормить? Я и так в школе с восьми до пяти, в две смены ишачу. А ты за пол года ни разу ребёнка вечером на занятия не отвёз. Можно подумать, ты у нас сильно занят!

–Не переломилась, – Влад ухмылялся, – сидите там, в школе, ляжки тянете (это было его излюбленное выражение), чаи гоняете в перемену, детям херню всякую втираете. Не мешки разгружала – съездишь. И что бы мясо было – меня не волнует, поняла?

Не дожидаясь моего ответа, Влад хлопнул дверью.

Я буквально съехала на пол, обхватив колени руками и заплакала. Плакала я последнее время часто. Но потом как то становилось легче. В первом порыве хотелось уйти, собрать вещи, уехать, но наступало утро и с ним возвращалось то самое противное аморфное состояние: что воля, что не воля.

Меня, яркую, энергичную, весёлую когда то, словно отключили от питания: сил не было. Однажды вспомнив слова Анжелы о токсичных отношениях, я  залезла в интернет и ужаснулась: все про меня. И пусть Влад ни разу не поднял руку, он был домашним тираном чистой воды. Пару оскорблений, брошенных мимоходом, навязанное мнение (он же старше, умнее), а вместе с этим и постоянный акцент на том, какая же я глупая; попытки внушить отсутствие женской привлекательности и вот оно: никчёмный мужичек терроризирует вполне себе ранее самодостаточную и уверенную в своих силах женщину. Как там, у классика: «паучок муху – Цокотуху в уголок уволок». И вот уже красавица превратилась в неухоженную, задёрганную бытом женщину непонятных лет: все в дом, все в семью и ничего для себя, уже нелюбимой; умница и правда чувствует себя полнейшей дурой и боится открыть рот: а вдруг снова сморозит какую то глупость под покровительственно – понимающим взглядом своего надменного муженька, который после выскажет ей все, что думает о женском интеллекте; жизнерадостная, привыкшая к мужскому вниманию женщина, вдруг превращается в абсолютно асексуальное существо, потому что раз в месяц (на большее то он и не способен), её мужчина, неожиданно вспоминает о том что у его жены есть потребности, и совершает свой «подвиг» с таким видом, будто одолжение делает, нашёптывая ей в ухо, что на такую фригидную и никчёмную в постели, кроме него никто и не взглянет, да и он с ней из большой жалости. Знакомо?