В этот момент одеяла в кровати зашевелились, в центре постели образовалась небольшая горка, которая начала медленно двигаться в сторону говоривших. Дойдя до края кровати, “горка” остановилась.
– А кто у нас тут такой тайный? – Шмортик, зажав в углу рта потухшую трубку, говорил неестественно высоким голосом, полным радости, – Кто у нас здесь затаился и готовится явить себя граду и миру? Кто тут у нас такой неожиданный?
Шмортик рывком откинул одеяло. В постели обнаружилась худая черная кошка. Она лежала на животе в позе сфинкса и не мигая смотрела прямо перед собой. Шмортик схватил кошку двумя руками и начал энергично трясти перед своим лицом:
– Кто это тут такой красивый? Кто у нас тут такой теплый и мягкий? Кто такой прекрасный?
Вытянутое тело кошки безжизненно болталось во все стороны как тряпичная кукла, она смотрела прямо перед собой на Шмортика усталым взглядом, который как бы говорил: “Ну вот что это опять происходит? Вот зачем это опять, я вас спрашиваю?”
Шмортик перестал трясти флегматичное животное, расположил черное тельце на согнутой в локте руке, как делают с грудными младенцами после кормления, и поднес плечо с головой кошки к лицу Барбóне :
– Пуделек, знакомьтесь – это Кошка. Кошка, это Пуделек Барбóне!
– А как ее зовут?
– А вот так и зовут – Кошка! Прекрасное имя, очень ей подходит!
Пуделек протянул руку, чтобы погладить ее, но Кошка вдруг вся напряглась и посмотрела на Пуделька таким злобным взглядом, который говорил “даже не думай об этом!”, что Пуделек решил просто помахать ей рукой в знак приветствия.
– Ну не красавица ли? Не умница ли? Что за прелесть! Мы разбудили тебя? Ладно иди отдыхай, моя радость! – и Шмортик положил Кошку назад на постель. Кошка снова заняла позу сфинкса и очевидно потеряла всякий интерес и к хозяину, и к гостю.
Шмортик с нежностью погладил ее по голове и резко повернулся к Барбóне :
– Мила до невозможности. Ну а мы, собственно, на месте!
Глава 4, в которой Шмортик раскрывает большую тайну, а Барбóне готовит ужин
Огромный гардероб, где Шмортик, очевидно, хранил свою одежду, отгораживал спальную зону от кухни, и кухня эта сразу произвела на Барбóне впечатление. Большая старинная газовая плита на шесть конфорок разного размера, массивный старый холодильник, как атомный ледокол в порту приписки, разные деревянные шкафчики, тумбы и сервант для посуды – Барбóне видел такую старообразную обстановку только в Скансене, в музее народного быта. Все здесь было сделано основательно, на века, чтобы служить своему хозяину много лет и потом перейти к его детям и внукам.
Посредине стоял большой дубовый стол, изрезанный и поцарапанный многими ножами на протяжении своей долгой службы, вокруг стола 5 разномастных стульев – ни одного парного. Под столом лежала тыква такого размера, что любая Золушка была бы рада получить ее себе в качестве кареты.
И стол, и все поверхности тумб, шкафчиков и полок, и даже пара стульев были заняты какими-то приспособлениями и аппаратиками, кастрюльками, котлами, мельницами для кофе и специй, бутылками, банками подписанными и нет, пакетами и кульками, черпаками, ситами, вазами и вазочками, блюдами с фруктами, корзинками с овощами и орехами, вязанками трав. Все то же и многое другое висело на крючках и гвоздиках под потолком на стенах. По всей видимости, Шмортик любил делать запасы, но не очень умел наводить порядок. “Как здесь интересно”, – подумал Барбóне , – “только очень беспорядочно, как будто только переехали и еще не успели все расставить по местам. Если бы у меня был такой беспорядок, я бы никогда не смог приготовить даже самый простенький крем-брюле, не говоря о чем-то более значительном. Интересно, как он тут ориентируется?’ Ответ Барбóне получил очень скоро.