– Ну, ты чего? Сломаешь… – Аля, отстранившись, сделала обиженное лицо. Сергей провожал глазами удаляющуюся Лену.

– Опять ты пялишься на нее? – Аля схватила его за лацканы пиджака. Сергей повернулся, притянул ее к себе, поцеловал в висок.

– Все хорошо, котенок. Никуда я не пялюсь… Пойдем?

Сергей чувствовал себя так, как будто на полной скорости въехал в дерево. Однажды с ним такое уже случалось – катался на велосипеде и задумался. Очнулся в траве, целехонький, только перед глазами плыли круги, и адреналин растекался по крови теплой волной. Но Лена ушла, а рядом была Аля. Вечером, занимаясь с ней любовью, Сергей представлял на ее месте незнакомую темноволосую девушку. И в какой-то момент опять очутился на облаке.

С Алевтиной Хомиченко они были знакомы с детства. Их отцы в далекое советское время приехали сюда из маленького поселка под Минском поступать в ВУЗ. Почему именно в этот город, кто ж теперь вспомнит. Скорее всего, из-за близости к столице. Оба поступили в сельскохозяйственный институт, почти одновременно женились, получили общежитие, отслужили и устроились на завод по переработке сельхозпродукции. Аля и Сергей родились в один год, с разницей в два месяца, семьям дали квартиры от завода в новом доме. Казалось бы, что еще нужно… Но ни в одной из семей отношения между мужем и женой не сложились. Алькины родители постоянно ругались – отец погуливал от матери, а у последней был взрывной характер. Не сказать, чтобы они не заботились о дочери – едой и одеждой они ее обеспечивали, но в остальном были заняты исключительно своими разборками. Аля росла без родительской любви и заботы, была боязливой и закомплексованной. Частенько во время домашних скандалов Аля отсиживалась у Сергея.

Его же родители жили спокойно и тихо, но, когда ему исполнилось двенадцать лет, мать неожиданно исчезла вместе со всеми своими вещами. Отец говорил, что написал заявление в милицию, но там ее поисками не занимались, потому что она забрала свои вещи. Они решили, что она ушла по собственной воле, и, вероятнее всего, к другому мужчине. Сергей переживал, с головой ушел в учебу. Он был талантлив, в отличие от бездарной Альки. Лучше всего ему давалась математика, и он усиленно занимался, таща за собой Алю из класса в класс. Школу он окончил с золотой медалью, а она – посредственно, с двумя тройками по физкультуре и труду, с чем Сергей не смог помочь ей. Она напоминала маленького взъерошенного котенка, выброшенного хозяевами из-за его непрезентабельной внешности. Небольшого роста, пухленькая, с короткими жесткими непослушными волосами цвета грязного асфальта, Аля и сама никогда не питала иллюзий по поводу своей внешности. В ее лице ничего не привлекало внимания, оно было бесцветное и незапоминающееся. Но у нее была большая грудь и идеальной формы кисти рук и ногти, которые она со странным постоянством всегда красила ярко-алым лаком. Возможно, это и привлекло в ней Сергея, когда в шестнадцать лет они впервые переспали. Он поклялся себе, что никогда не обидит ее. Девчонка была напрочь лишена детства, а он, вопреки законам природы, развивался быстрее, поэтому чувствовал ответственность за нее. Тем более что ему, в отличие от Али, удалось ухватить кусочек детского счастья, когда мама еще жила с ними.

Сергей глубоко запрятал свою тоску по матери, был веселым, дружелюбным и не злопамятным. Все школьные годы они с Алевтиной были неразлучны, знали друг о друге все, читали мысли, предвосхищали желания. Они были так близки, что когда в четырнадцать лет у Али начались месячные, первым об этом узнал Сергей. А ее мать даже не удосужилась объяснить дочери, что такое бывает. Вместе с Сергеем они соорудили ей первую прокладку из ваты и бинтов.