Ира более заинтересованно (хоть, разумеется, исподтишка) окинула взглядом спортивную фигуру руководителя охранного агентства. Странно, но он нисколько не походил на солдафона (каковыми Ира обычно представляла работников подобных структур).

– Не похож на бывшего военного, – вскользь заметила Ирочка.

Горовец фыркнул.

– А он и не военный. Он бывший то ли “фейс”, то ли “грушник”… точно не знаю. Что, приглянулся? Он, кстати, не женат…

– Иди к черту, – огрызнулась Ира, доставая все необходимые инструменты для работы на месте преступления. И больше не отвлекаясь на “интересных незнакомцев” в полушубках и узких джинсах. С насмешливыми светлыми глазами.

…Человек с княжеской фамилией сам подошел к ней, когда Ирочка, практически закончив работу, отошла в сторонку перекурить.

Не успела сунуть в рот сигарету, как ухоженная (что наблюдательный криминалист не могла не отметить) мужская рука поднесла к ее “Винстону” зажигалку.

– Устали? – голос звучал мягко, но отнюдь не слащаво. Не так, как обычно звучат голоса прожженных бабников отечественной кондовой закваски.

Ира неопределенно пожала плечами.

Он смотрел на нее без усмешки, но во взгляде серо-зеленых глаз определенно было что-то ироничное.

“Только не говори, что это не женская работа”, – подумала Ира.

– Я, кстати, Сергей, – сказал мужчина, – Волконский. Агентство “Феникс”.

– А… – Ира кивнула, – Очень приятно, – и после секундной заминки тоже представилась, – Ирина Смородина, криминалист.

Подала руку. Волконский осторожно пожал ее пальцы.

– Не хотите после работы посидеть в кофейне? Тут, за углом, есть приличное заведение, – и, сверкнув короткой белозубой улыбкой, добавил, – Обещаю не охальничать.

Ире так понравилось архаичное словцо, что она, в свою очередь, не сдержала смешка.

А в мозгу очень кстати зазвучал сексуальный баритон молодого Максима Леонидова: “Если он уйдет – это навсегда, так что просто не дай ему уйти…”

*      *      *

Ника (можно просто Вероника)

Что тут скажешь? Нужно быть полной дурой, чтобы влюбиться в парня подруги (бывшей подруги, так и что?), и вдвойне дурой, чтобы на что-то здесь рассчитывать, поскольку…

– Подожди, Ник.

Ника остановилась. Большинство студентов уже разошлись по аудиториям. Они с Настей остались наедине, с глазу на глаз.

– Ну что? – не хотела даже глаз поднимать на эту лицемерную стерву. Кем она прикидывается? После того, как Любаша (староста их курса) раззвонила “по секрету всему свету,” с кем Стаська в действительности время поводит, кому “скрашивает досуг” и обеспечивает сопровождение (иными словами, эскорт), Вероника изменила мнение о подруге на диаметрально противоположное.

Ладно, каждая девушка устраивается по своим способностям и возможностям, Вероника, в конце концов, не ханжа и, будь у нее такие же внешние данные, возможно, подходила к парням с совершенно другими мерками…

Но Дэн, Денис с его светлой улыбкой, его лучистыми серыми глазами, с его добротой, и вообще практически идеальный Дэн, разве он заслуживает такого отношения?

– Я знаю, как ты относишься к Денису, – сказала (эта лицемерная стерва) Настасья, и в ее взгляде Нике даже померещилось что-то, похожее на сочувствие (отчего она еле удержалась, чтобы не вцепиться в рекламно уложенные патлы и как следует повозить бывшую подругу лицом по паркету).

– И что? – буркнула Вероника.

Настенька чуть прикусила нижнюю губку. У любого другого эта привычка выглядела бы дурной, только не у Воронцовой. У нее эта привычка выглядела сексуально.

– Я думаю, это все же не повод нам с тобой враждовать.

Ника промолчала. Что можно ответить на очевидную глупость? Она действительно так думает, или только прикидывается дурочкой?