Когда Макганн влез в их квартиру, у Дэнни из всех чувств остался только страх, зажавший сердце в ледяные тиски. Стейтвилль изменил старого друга: Эван следил за ним, шпионил, в дом вломился. Если он на это способен, то способен и на большее.

– Надо что-то придумать, – вздрогнув, пробормотал Дэнни.

– Зачем ты ему вообще понадобился?

– Я знаю Ричарда, его привычки, расположение комнат в доме, даже финансовое положение. К тому же нужно разработать план, а это мой конек.

– Эван в своем амплуа: сила есть – ума не надо. Картер покачал головой.

– Он специально так себя ведет. Характер бешеный, возражений не терпит, но вместе с тем Эван стал какой-то… – Дэнни замялся, подыскивая нужное слово, – хитрый. Прекрасно понимает, что мое участие увеличивает шансы на успех.

Кивнув, Патрик не спеша закурил сигарету.

– Мог бы и согласиться. С такой работой ты справишься.

– Шутишь? – резко обернулся к приятелю Дэнни.

– А что, вариант: проблем не будет, никто не пострадает, и Эван отвяжется.

– Ты не въехал?

– Ну да, ты завязал, но просто…

– «Последнее дело, и все, баста!» Нет, так не бывает. Всегда горят «на последнем деле». Знаешь почему? Потому что если дело провернуть, то немедленно наклевывается еще один вариант. В ломбард мы вломились поздно ночью, в округе не было ни души, и все-таки угодили… – Картер взял себя в руки. – Нет, к той жизни не вернусь!

Где-то на улице призывно загудело такси: пять секунд… восемь… десять… Прохожие начали возмущаться. По темному небу плыли темно-синие облака. Патрик оперся на перила, стукнул ботинком по решетке пожарной лестницы.

– Я с ним поговорю.

Неожиданное заявление вывело Дэнни из задумчивости.

– Ни в коем случае! – Не хватало еще Патрика впутывать, без того нерешенных проблем и неоплаченных долгов невпроворот.

– Я же в этом варюсь!

– Сказал уже, не лезь: это не тот Эван, с которым мы росли.

– Ну и что? Я тоже изменился.

– Патрик, – как можно убедительнее начал Дэнни, – я ценю твое желание помочь, но это не тот случай. Все может плохо кончиться.

Патрик хотел что-то возразить, затем передумал. Пожав плечами, отвернулся, швырнул окурок с балкона.

– Как знаешь… Что намерен делать?

– Пока не решил, но положение неприятное. – Картер замялся. – Помнишь Шона Нолана?

– Конечно. Я как-то его сестрицу потискал на детской площадке за церковью Святой Марии, так он неделю за мной гонялся, хотел задницу надрать. Сейчас он коп, все в том же приходе, а что?

Картер смотрел в ночное небо. Патрик додумается. Ответ напрашивался сам собой, но противоречил неписаным законам прежней жизни, и приятель сообразил не сразу.

– Господи Иисусе! – воскликнул юноша. – Неужели настучишь?

– Просто поговорю с парнем из нашего района, с которым мы вместе росли.

Патрик присвистнул.

– Вот именно. Не уверен, но подумываю.

– А если…

– Мальчики, чем занимаетесь? – На балкон вышла Карен, прихватив три бутылки пива. Она прикрыла дверь, а Дэнни многозначительно взглянул на приятеля. Он ни словом не обмолвился о появлении Эвана, чтобы не пугать любимую, но прекрасно понимал, что дело не в этом.

– На пьяниц любуемся, – отозвался Картер.

– И на девочек? – улыбнулась Карен, вручая каждому по бутылке. – Кстати о девочках. Патрик, у меня есть подруга-медсестра…

Молодые люди переглянулись; Патрик не смог удержаться от хохота, сорвался и Дэнни. Смеялись дружно и долго, задыхаясь и хватаясь за бока, пока в изнеможении не упали на балконные стульчики.

– Что я такого сказала? – с искренним недоумением спросила Карен.

Невинного вопроса оказалось достаточно, чтобы снова грянул хохот.