– Вера, мне надо двадцать листов фотобумаги, – и ушёл по своим делам, чтобы вернуться минут через пять, когда Вера в своих шкафах отыщет фотобумагу.
Приходит Лёва и почти в ужасе кричит:
– Вера, ты что делаешь?
Оказывается, у Веры пачек по двадцать листов бумаги не было, и она взяла пачку в сорок листов, открыла её, вытащила из чёрной упаковки фотобумагу на свет и сидит, отсчитывает двадцать листов. Ну, конечно, на свету светочувствительная бумага вскоре потемнела и пришла в негодность.
С развитием лаборатории, увеличением численности и количества работ появилась необходимость во втором материально ответственном. Им стал Виталий Лещик – недавно пришедший в лабораторию высокий тощий парень. В его ведении были, в основном, разные приборы, но недавно ему передали и спирт, так как количество получаемого спирта увеличилось, посуду со спиртом таскать со склада Вере стало тяжело. Виталий был почти единственным, при котором Лев Тимофеевич часто открывал свой сейф, доставая или убирая спирт. Иногда Лев Тимофеевич на две-три минуты выходил, оставляя всё открытым. В принципе Виталий мог за это время сделать слепки с ключей. Но, конечно, «мог» ещё не значит «сделал».
Андрей с ребятами часто обсуждали в своём маленьком коллективе это происшествие, а когда всё успокоилось, Бекетов философски заметил:
– То, что воровство спирта так и осталось не раскрытым, может быть, и к лучшему. Кто знает, каким боком это бы у нас вылезло, к каким изменениям в жизни лаборатории привело, но вряд ли её улучшило бы.
Алексеев согласно кивнул головой:
– Я тоже думаю, что расследование ни к чему хорошему не приведёт.
Остальные молча с этим согласились.
Маньяна
Ночью Андрей потерял сознание. Под утро проснулся, пошёл в туалет. Внезапно горячая душная волна поднялась снизу, охватила грудь, голову, в глазах потемнело, он отключился и упал. Наверное, с шумом, а может, и с грохотом, потому что жена Вера вскочила, зажгла свет, увидела Андрея лежащим на полу и с трудом втащила его на кровать: благо, что кровать у них низенькая. Хорошая кровать, болгарская, правда, узенькая, полуторка, но они с Верой помещаются. Даже лучше, что узкая, можно потеснее прижаться друг к другу. После долгих поисков им удалось вместе с такой же, как они, голытьбой распотрошить по частям на двоих болгарский гарнитур. Теперь у них, кроме кровати, есть зеркало и даже пуфик перед зеркалом.
Заболел Андрей накануне вечером. Весь день прокрутился на работе, готовясь к командировке, да еще какой – на Кубу! Практически всё сделал, но решил, что завтра ещё раз всё успеет проверить, потому что самолёт у них только вечером. И вот часа через два после прихода домой у него стремительно поползла вверх температура. Он всегда болел с высокой температурой, в отличие от жены, у которой и до тридцати восьми температура почти никогда не поднималась.
И теперь жена сидела и потихоньку плакала, не зная, что делать. Сунула Андрею подмышку термометр, он почти мгновенно показал под сорок градусов. Слёзы у неё снова сами непроизвольно закапали. Так она досидела до утра, когда уже пора было собираться на работу. Андрей пошевелился и проснулся. Вера посмотрела на него:
– Слушай, может, врача вызвать? Смотри, ты весь горишь и мокрый от пота. И что мне на работе сказать?