Дорога бросается под ноги мне.
Топчу её отзвуком гулких шагов.
Счастливым лицом отражаясь в Луне,
иду сеять звёзды в Стране Дураков.
Те тысячи звёзд, что упали созрев.
С гарантией всхода и наверняка,
озимые сеют у нас в октябре,
чтоб к лету суметь накормить Дурака.
Чтоб ел он со звёздного дерева плод
и светом его напитался ума.
И также, однажды, он двинул вперёд.
И звёзды ссыпал про запас в закрома.
2016
Звезда Фифлеема
Ветер расчёсывал каждое утро
белые кудри.
Небо блестящим плащом
опускалось на плечи.
Птичьим, звенящим эскортом,
предвестником чуда,
о чём-то фривольном
с весною беседовал вечер…
Тлели закаты, и вновь разгорались
медью рассветы.
Дни, словно дым сигарет,
пролетали сквозь пальцы.
Счастьем щенячьим
пьянило медовое лето.
За чашкою крепкого кофе
просило остаться…
В окнах рассыпалась ночь полусонная,
звёзды роняя.
Словно сама бесконечность
расправила крылья.
Птицы уже собрались
в перелётные стаи.
Что было вчера и сегодня
становится былью…
Плечи опущены.
Снежные тучи в разношенном небе…
Стоптаны туфли…
Стопталась земля под ногами.
Новой сверхновой зажжётся
Звезда Вифлеема…
Простимся с тобою…
На время, моя дорогая…
2011
Здравствуй, Веня!
(Светлой памяти Венедикта Ерофеева…)
Здравствуй, Веня! Ну как ты там, в норме?
За тебя пью! «Слезу комсомолки»!
Моя печень – проверенный орган.
В этот день мы с тобой одногодки…
Только, ты в этот день уехал.
Навсегда в Петушки из столицы.
В городок, где ни днём, ни летом,
не смолкают цикады и птицы.
Где жасмин и зимой и ночью
перманентно цветёт и пахнет.
Где в открытых сортирах ни строчки.
И наверно играют Баха…
Выпьем, друг, «иорданские струи».
Они сделают нас добрее.
Что нам с этих трёхсот грамм будет?
Мы же, мать вашу, гипербореи.
Здесь у нас теперь всё иначе.
Хочешь, херес, а хочешь, виски.
И хватает купить на сдачу
два стакана и две ириски.
Выпьем, Венечка, за трансцендентность!
За Де Голя и Гегеля с Кантом!
За свободу и за транспорентность!
Как положено. По прейскуранту.
Пей, как раньше! Мы все там будем…
Сверху вниз как в песах часочных.
Знаешь, Веня, живые люди…
Это мёртвые на сверхсрочной.
2016
«Зима вернулась в мае…»
Зима вернулась в мае,
забыв часы и паспорт.
Едва успев оттаять,
глотаю антифриз.
Летят по небу танки
чужого государства.
Не так за наши деньги
исполнили каприз.
Замерзшие трамваи —
раскрашенные льдины.
От холода и страха
колесами стучат.
Намаемся мы в мае,
но мы непобедимы.
А если и замёрзнем,
то только сгоряча.
2015
Зимнее время
Осень устала бросаться листвою.
Рыщут вороны в зашторенном небе.
Ветер то стихнет, то снова завоет.
Мир замирает на зимнее время.
Пасти подъездов глотают прохожих.
Воздух пропитан берёзовой прелью.
Стали деревья безлико похожи.
Мир замирает на зимнее время.
В такт миокардам колёса сансары
мерно стучат, оживляя Морфея.
Свет растворяется с каждым ударом.
Жизнь умирает на зимнее время.
2012
Золотой билет
В день осенний, сухой и тёплый
город взят золотой ордой
в плен, и ярко бликуют стёкла
окон набережной над рекой.
В листья снова вселилось солнце.
Расстелилось у ног ковром.
Башня облаком вавилонским
рвётся ввысь, в голубой проём.
Грусть осенняя так приятна…
К тайнам неба скрипичный ключ.
Над душою, внутри распятой,
снова вспыхнул надежды луч.
Этот день в унисон играет
с настроением средних лет.
Осень жизни – реклама рая.
Жёлтый лист – золотой билет.
2016
Золотой оберег
Совершенные формы наполняются плотью.
Под весенней травой прошлогодние листья.
В небо синее взмыл воробей-беспилотник.
А за ним и мои беспилотные мысли.
Их зовёт в небеса первобытная клятва —
золотой оберег от исходов летальных.
И, упавшего вниз, возвращает обратно
первозданный закон неразгаданной тайны.
Ветер дышит жасмином и предчувствием чуда,