Может, она и успела бы, но медведи в истинном своём виде двигаются не в пример быстрее людей. Так что до стены и прохода в ней Тане оставалось ещё пять шагов, когда на руках, слыша приближение беды, тоненько и отчаянно закричала Муринка, и Татьяна обречённо поняла – она должна откинуть норушинку в сторону кухни, а дальше…
Неожиданный шум заставил обернуться, и она запнулась, едва удержавшись на ногах.
Каким образом между несущимся медведем и Татьяной с Муринкой возник Уртян, она не поняла, но он метнулся бурым комком под лапы зверюге, вывернулся сбоку уже человеком и принял на себя страшный удар передними лапищами, который сшиб его с ног и отбросил под ноги Тане.
Через миг медведя настигли гуси, но они вовсе не пытались атаковать, а просто подправили траекторию его движения в сторону – мимо упавшего Уртяна, мимо Тани, в стену.
В стене мгновенно открылся проход, пропуская в себя и медведя, и гусей, и всё затихло…
Татьяна метнулась назад, к Уртяну. Опускаясь рядом на пол, она уже понимала, что увидит… приговор.
«Раны такие, что шансов у него нет. Просто никаких! – пронеслось в голове. – Никто не успеет доехать, да даже если бы и успели… безнадёжно! А я сама точно с этим не справлюсь!»
Горькое сожаление о том, что она так и не успела пожелать ему неуязвимости, перехватило горло…
Таня слышала только отчаянный писк Муринки, тяжёлое, надрывное дыхание Уртяна, стук собственного сердца:
«Неуязвимости поздно желать, когда он так ранен… – пронеслось в голове Тани.»
– Тогда… тогда я от всего сердца желаю своему другу Уртяну мгновенное исцеление от любой раны или болезни!– она выдохнула это почти беззвучно – голос сел от ужаса.
Тут же испугалась, что её слова не подействуют, но через миг ошеломлённо уставилась на раны – их края сами собой начали сходиться, срастаясь изнутри. Находили друг друга разорванные медвежьими когтями капилляры, мелкие кровеносные сосуды, сосуды крупнее, соединялись ткани, словно кто-то отматывал назад картину повреждений.
Да, наверное, если бы Таня смотрела фантастический фильм, её это не очень поразило бы, но в том-то и дело, что это было не просто на глазах, но и на руках, точнее, прямо под руками.
Муринка, которая от ужаса уткнулась носишком в её воротник, закрыла глаза и только всхлипывала, понимая, что не может вынести то, что случилось с её «лишем», услышала прерывистый вздох Тани и невольно обернулась на Уртяна.
– Ой! Ой, лишик… мой лиш! Он… он же… вышдоравливает! – ахнула она, потянувшись к Уртяну, который пошевелился и открыл глаза.
Глава 29. Оптовые поставки медвежьей шерсти
Татьяна, не очень доверяя своим глазам, смотрела на Уртяна, который после страшнейших рaн вполне бодро уселся и коснулся рукой груди.
– Ого… Уже всё затянулось! – с некоторым даже удивлением констатировал он. – Ничего себе!
Он поднял взгляд на Таню, хотел что-то сказать, но не успел:
– Лишик! – Муринка прыгнула к нему прямо из рук Татьяны, он ловко подхватил норушинку, прижал к щеке.
«Вполне разумно… – медленно и как-то отстранённо подумала Таня. – Он же весь в крови!»
В следующую секунду рядом оказалась Шушана, которая метнулась к ним, а осознав, что с Муринкой всё нормально, кинулась к Тане.
Потом коридор стал и вовсе весьма проходным местом – из стены вывалился голосящий что-то пронзительно-отчаянное Терентий, в окно влетел запыхавшийся Крамеш, за ним – Вран.
Через некоторое время Таня сумела убедить всех собравшихся, что она не просто жива-здорова, но ещё и невредима, и что это Уртян её прикрыл.
Дальше уже лису пришлось доказывать, что с ним всё нормально:
– Да я живой, здоровый и вообще, с пожеланием! Да, Тань? – он восторженно сверкал глазами и, похоже, уже явно считал, что медведь – это фигня вопрос!