– Это ещё кому поверят – у меня репутация прекрасная, а у тебя… ну, ты сама знаешь, столько времени трудилась над амплуа злобноватой хулиганки.

– Но обаятельной и очаровательной! – серьёзно поправила его Эвил, – Харизматичной и влекущей!

– Иначе я бы тебя и не выбрал, – хмыкнул Сокол. – Ладно, можешь какое-то время оставаться в гостинице. Вещи будут в камере хранения, вот тут, – он махнул рукой под лестницу, где тут же исполнительно скрипнула дверь свежесделанной «камеры хранения». – А наверх можешь взять не больше половины своих чемоданов, вон… сова донесёт. И не забудь, я тебе говорил, что переезжать не стоит, так что все затруднения – это твоего хвоста дело!

Вообще-то сова и гораздо больше могла донести, но Сокол решил сразу показать, кто здесь хозяин. Со змеёй-то как? Чуть только расслабишься, и нате вам, она уже на шее обретается и периодически эту самую шею поддавливает, так… в профилактических целях.

Эвил рассердилась, а потом резко шагнула к нему и прошипела в лицо:

– Ты тоже кое-что забыл! Ты закрыл свою врачиху от моего воздействия, но запамятовал, что сам тоже человек!

Она уставился в лицо Соколовского, и Таня, которая стояла на середине лестницы, беззвучно ахнула, испугавшись, что Филипп сейчас поддастся влиянию Эвил, но он только злорадно расхохотался:

– Змеюшка моя золотая, да ты совсем берега попутала! Я в принципе не поддаюсь никакому воздействию, а уж твоему так тем более. И не выпучивай так глаза, во-первых, это неэстетично, во-вторых, на меня это не действует, а в-третьих, они у тебя, кажется, болят!

Таня ожидала какого-то взрыва эмоций от Эвил, но та только разочарованно вздохнула:

– Жаль, жаль… но попробовать-то всё равно стоило! Кстати, а когда тут кормят?

Соколовский даже развеселился – нет, в самом-то деле, ну что делать с таким неописуемым существом? Ничем-то она не смущается, не тормозит и ни на миллиграмм не чувствует себя виноватой!

– Кормят, когда ты что-то себе в ресторанах с доставкой закажешь!

– Фррр, а что, еды тут совсем нет? – уточнила она, прищурившись на шорох под лестницей.

– Милая, если ты попробуешь поохотиться, отсюда целой тебе не выйти. Официально предупреждаю! А если от тебя кто-то пострадает, то и живой не факт, что выберешься.

– Ой, напугал-напугал… Я ж слышу, что тут кто-то грызучий есть!

– Тот, кто тут есть, не про вашу змеиную честь! – отреагировал Сокол.

– Ну, ладно, ладно, лично я и не буду… – расплывчато пообещала Эвил.

– Смотри… если что, я предупредил! Кстати, персонал трогать тоже нельзя!

– Эту что ль? – Эвил кивнула на Татьяну.

– Врача, от которого зависит твоё драгоценное здоровье, называть «этачтоль» как-то опрометчиво, не находишь? Ты же, вроде, в приличной семье воспитывалась, уважаемого полозового рода. Так сказать, в традиционно-восточном уважении к медикам.

Эвил, как это ни странно, устыдилась. По крайней мере, на вид.

– Да… я не права. Татьяна, приношу свои извинения! – она склонила голову.

Таня только-только хотела сказать, что ничего страшного, но, перехватив суровый взгляд Соколовского, приняла строгий вид и ответила:

– Я принимаю ваши извинения!

Видимо, отвечено было правильно, потому что Эвил, подняв голову, смотрела на неё уже как-то менее пренебрежительно.

– Да, так к вопросу о прочем персонале… у меня здесь работает один человек – Татьяна, несколько воронов, вороницы, лис-травник, сова, кот, гуси, ещё кое-кто. Кроме этого, могут приезжать гости. Это я к тому, что, кого бы ты ни увидела в этом здании, есть, пугать, ловить или охотиться на них не стоит! Ты меня поняла? В противном случае лучше даже в комнату не поднимайся – разворачивайся и ползи отсюда!