Эта вселенная открылась на второй день работы фантазии, а на третей уже исчезла, впуская новый мир. Им оказалось место, заполненное водой.

Бесконечные просторы вмещали в себя толщи воды, на дне которой, раскинулись необъятные города, с жителями похожими на осьминогов. Они жили в рамках своего населенного пункта, никак не соприкасаясь с другими городами, стоящими по соседству. Существа эти занимались исключительно строительством, возводя новые здания, истинные цели которых, плавали на туманном берегу практичности. Они строили их сотнями, и большинством из них были здания, чей способ применения читался как открытая книга. Это были храмы, внутри которых восседало божество, вырезанное из камня и похожее на всех существ, заполняющих города под тоннами воды. У их главного объекта для поклонения была черная чешуйчатая кожа, крылья за спиной, красные глаза, свисающие щупальцы с подбородка непонятной головы, и ко всему прочему, вокруг него словно витало чувство страха, необузданного ужаса, сковывающего любого, кто на него посмотрит. Для местных жителей это было божество придающие им сил работать. Оно было идолом способным на всё, что возникало в головах существ, молящихся его могуществу. Помимо храмов, возникающих каждый день, также появлялись разные здания. Высокие и больше, маленькие и низкие, средние, прекрасные и ужасные, с легко читаемым применением и полностью закрытые от любых догадок, касающихся доступных функций. Города росли ежеминутно и это было главной задачей обитающих внутри существ.

Перенося детали этой вселенной на листы, Кейдан прочел в ней вдохновения, вызванное одним небезызвестным автором. Он видел в своем повествования явные отсылки к его творчеству, что заставило усомниться в ценности своих фантазий. Кейдан задумался о их качестве, видя внутри возможное подражание, а не искренней полет, берущий начало где-то глубоко в свободе, царившей в голове.

К четвертой возникшей вселенной, Кейдан отнесся с легким оттенком недоверия. Он всё также записывал детали, переносил все доступные элементы на бумагу, но воспринимал их уже не с таким ярым восторгом.

Все миры, возникающие позже, воспринимались точно также. Каждая деталь записывалась, но делалось это скорей из-за желания усомниться в собственных догадках. Кейдан думал, что ошибся, или точнее сказать хотел, чтобы ошибся. Ведь однажды, примерно на двадцатый день, в голове возник образ циклопического города, в глубинах которого, хранились недоступные абсолютно никому знания, включающие в себя хронологию возникновения и существования этого города. Все события, описанные в тех книгах, лежащих в огромных библиотеках, велись исключительно вокруг необъятного пласта информации, хранящегося в самой истории этого города. Она бесконечно накапливалась, начиная с момента возникновения города. Местные жители записывали абсолютно всё. Записывали результаты проделанных исследований, открытия, догадки, научные роботы, художественные труды, историю, биографию отдельных личностей, состояния населения, состояния природы и многое другое. И для Кейдана, живущего в аналоге этого мира, подобное открытия должно было выглядеть как неприметный аспект, но был момент, выделяющий тот мир от мира, где Кейдан жил по-настоящему. Вселенная, где находился город, хранящий внутри несметные богатства информации, был колыбелью цивилизации. Он продвинулся на много тысячелетий вперед, и вся его история была записана и спрятана, смиренно ожидая своего создателя. Он явится извне и получит информацию, с помощью которой увеличит свое могущество.