Шагая в выбранном направлении, он невольно стал вглядываться в лица людей, мельтешащих словно муравьи. При первом зрительном анализе, Кейдан не нашёл в их обликах нечто способное увлечь внимания. Его интерес лежал к изучению доступных деталей, но, когда они не оправдали ожиданий, фигуры людей обрели новый свет, в котором Кейдан нашел заинтересованность.

Бесконечные потоки человеческих душ выныривали из каменных коридоров и в спешки исчезали в глубинах зданий, помеченных разнообразными вывесками. Их лица имели разный возрастной налет. В стремящийся толпе находились все, от стариков, до юношей и девушек. Единственные кто решил не присоединяться к человеческому потоку, были дети. Среди всей стремящийся массы, Кейдан не обнаружил ни одного ребенка.

Бурлящая толпа окрасила свои лица разношёрстными эмоциями. Некоторые с безразличным видом разбредались по разным зданиям. Кто-то, со слезами на глазах мялся возле входа, утопая в нерешительности, противоположностью им выступали люди с яркой улыбкой, без раздумий проникающие в первую попавшуюся дверь. Кто-то, с гневной гримасой залетал в здания, чуть ли не вырывая дверь. Кто-то, со страхом цеплялся за металлическую ручку, и, будто открывая для себя пугающие просторы, проникал во внутрь. Часть людей, с уверенностью на лице, с выверенной точностью, заходили в одно и тоже здания, другая часть с потухшими глазами, будто выполняя чью-то волю, медленно исчезали, оставляя послевкусия насилия. Некоторые, как загнанные рабы, целыми шеренгами направлялись в разные здания, на их фоне выделялись непринужденные личности, будто берущие то, что было нужно им. Все эти души, с безмолвием и кричащими эмоциями, не прекращали своего занятия. В их механически отточенных действиях читались надежды, сокрытые от них в зданиях, где растворялись фигуры разных людей. Они явно знали на что идут и были неспособны избежать заготовленной участи.

Кейдан, пересекая эмоциональные потоки, ощущал всю тяжесть мыслей, исходившую от местных жителей. Он следовал за единственным голосом, и в какой-то момент, проходя через очередной поток людей, его желания затухло на фоне всего того, что он видел в отдельных представителях протекающих жизней. Их эмоции, зародили в голове мысли, заглушающие женский голос, звучащий уже очень близко.

В одно мгновения, как по велению прописанного сюжета, люди исчезли, наряду с огромными зданиями. Взгляду предстала широкая площадь и Кейдан стоял у её начала. Удивленный открывшимися ему просторами, он оглянулся и заметил, что город всё также находится неподалеку. Здания стояли в досягаемости вытянутой руки, а люди, всё также не нарушая своего потока, тянулись в разные строения. В это мгновения, когда Кейдан пытался разобраться с произошедшим, до него наконец донесся голос, исходящей из центра площади.

В середине открытого пространства располагался монумент в виде огромного каменного дерева, изощрённо наполненного ветвями разной длины. Вокруг памятника стояло множество скамеек, украшенных металлическими фонарями, заливающими округу монумента тускло-оранжевым светом. Из глубины этой картины, струился красивый, женский голос, складывающий слова в строки песни. Кейдан зашагал по направлению к источнику изящного голоса, напоминающего голос из другого мира. Каждый шаг делался с чувством упоения. Метры, разделяющие его фигуру и источник голоса, таяли, за быстротечностью мгновения.

Приближаясь всё ближе и ближе, неразборчивая фигура, образовавшаяся с момента, когда Кейдан начал продвигаться к каменному дереву, сменила очертания размытой внешности, превращаясь в знакомый силуэт, окрашенный внешностью Ирины. Завидев незваного гостя, она прервала свое пения, и расплывшись в яркой улыбки, предложила сесть на соседнею скамейку.