Так, Алессьер, ты сюда за браслетом пришла или изучать труп мужчины, умершего пару сотен лет назад? Правильно, за браслетом. Тогда чего стоим и размышляем?

Я протянула руку, и браслет оказался в моей ладони, обтянутой кожаной перчаткой. Странно, он теплый... или мне кажется?

Громкий скрежет отодвигаемой крышки прозвучал оглушительно в тишине склепа. Я отскочила от раскрытого гроба и обернулась, глядя на то, как медленно съезжает тяжеленная плита с ближайшего к выходу саркофага. Ну вот, охрана пожаловала. За неимением времени, чтобы спрятать браслет в мешочек, привязанный к поясу, я защелкнула его на своем правом запястье поверх перчатки, ничего, потом сниму, выхватила мерцающие голубоватым светом по кромкам лезвий квэли и выставила их перед собой. Склеп наполнился скрежетом, мертвецы оживали быстрее, чем я думала,– похоже, сбежать не получится, придется прорываться с боем. Ладно, мне не впервой.

За спиной что-то глухо зарычало, и я метнулась в сторону, успев запрыгнуть на уже шевелящуюся под нежитью каменную крышку. Длинные, с палец, когти со свистом рассекли затхлый воздух там, где я только что находилась, а секунду спустя пришлось вновь уворачиваться от когтей нежити охранного типа, на этот раз мелькнувших со спины. Сальто влево, одновременно удар квэлем наотмашь, почти вслепую – и нежить шарахается в одну сторону, а отрубленная конечность отлетает в другую, расплескивая густую, мерзко пахнущую жидкость, которую можно назвать кровью только с очень большой натяжкой.

– Ненавижу нежить!!!

Действительно, чего теперь соблюдать молчание, если склеп и так заполнен рычащими тварями. Вурдалаками, которые очнулись в тот момент, когда я взяла браслет. Ну, если выживу – самолично набью морду заказчику! Предупреждать же надо, что именно и в каком количестве тут водится! Двенадцать вурдалаков на одну меня в замкнутом пространстве – это перебор!

Стоп, не двенадцать, а одиннадцать.

Сверкающий шлейф крест-накрест, оставленный квэлями, фонтан темной жидкости, только по счастливой случайности не оросивший мне лицо.

Поправка, десять.

А где еще один? Мне бы очень не хотелось упустить одну тварь из виду, чтобы она свалилась мне на голову в самый неподходящий момент!

Я снова заскакала по открытым гробам, благо те были каменными и не шатались при приземлении на край шириной в половину ступни. Квэли пели в затхлом воздухе радостную звенящую песнь смерти, я вертелась волчком, уходя от стремительных бросков вурдалаков. По счастью, те слишком долго пребывали в состоянии покоя, поэтому оказались несколько заторможенными, но мне это на руку. Были бы они хоть сколько-то сытыми, меня уже разорвали бы на куски, а так есть шанс выбраться отсюда. Главное – покинуть склеп, а уж на свободе я им устрою окончательное упокоение. Только бы выбраться...

Девять, восемь.

Удар с разворота. Фонтанирующая из обрубка шеи темная жидкость, залившая мне левую руку до локтя.

Семь. Да где же еще один?

При очередном приземлении каменный край саркофага все-таки хрупнул и посыпался градом камешков, а я потеряла равновесие, чем не замедлила воспользоваться тварь, оказавшаяся ближе остальных. Острые собачьи зубы вцепились мне в правое предплечье, раздирая в клочья прочную куртку. Стремительно побежали бордовые ручейки, заливающие руку, браслет и рукоять клинка свежей, остро пахнущей железом кровью. Моей.

Я взвыла и вонзила в грудь вурдалаку левый квэли, проворачивая лезвие, и хватка на моем правом плече ослабла, а потом вурдалак обвалился на пол подрагивающей грудой быстро разлагающейся плоти. Тряхнула спутанной гривой волос и только сейчас обнаружила, что стою на коленях в раскрытом гробу, заливая иссохший труп собственной кровью, струящейся из разорванного зубами вурдалака предплечья. В том самом, где я нашла браслет. Вот и отыскался недостающий «охранник»...