Не стесняйтесь произносить слова коряво; 90% знающих английский на бытовом уровне говорят еще хуже.

Выберите несколько фраз на каждый день (неделю, месяц) и тренируйтесь, тренируйтесь, тренируйтесь. Не успеете опомниться, как заговорите».

Первое лето было длинное, а второе не очень. Первое было жаркое, а второе еще жарче. Первым летом было дешево и веселья много. А вторым летом жена Андреаса вернулась, стало дорого и жизнь по распорядку. Но обо всем последовательно.

Андреас в захолустье давно поселился. У него пальмовая плантация, жена местная и отель для туристов. До отеля Андреасу дела нет, пять бунгало построил и деньги за проживание собирает. Жена Андреаса всем управляет, когда на Ломбок из Германии возвращается. Получается «перемена мест слагаемых» по всем правилам, Андреас сюда, жена туда, дети ни туда, ни сюда, а все остальные только и норовят, что за счет Андреаса либо нажиться, либо подзаработать.

Жена у Андреаса не то, чтобы строгая, она хозяйка в доме и если попустительствовать, на шею сядут нахлебники. Она и на меня сурово смотрела, я кухней, как раньше пользовалась, а ей уважение и почет не высказала. Пришлось за стол переговоров садиться, в глаза смотреть и обещать по утрам здороваться. Все довольны остались, но, если на кухню пойдешь, жена бдит, вдруг соль кто возьмет или воды отольет из кулера.

Жена Андреаса в немецком отеле седьмой год работает, контролер качества. То есть ходит по гостиничным номерам с проверкой – качественно горничные убрались или нет. В отеле жену Андреаса ценят по заслугам, она строгая и фишки уборочные знает – например, что сначала надо с вентилятора на потолке пыль смахнуть, а потом уже чистые простыни на кровать стелить. Жене Андреаса в Германии нравится. Работа не пыльная, авторитетом можно давить, тусовки посещать сасакские – как выяснилось, в Берлине есть не просто индонезийское сообщество, но даже ломбокское, чуть было не с отделением округа Секотонг, откуда Нур (жена Андреаса) родом. В Берлине им весело. Поработал, вечером посиделки с другими женщинами – поболтать, еду приготовить, может даже погулять сходить.

В последний уезд долго жены Андреаса не было. Андреас звонил-звонил, она то к новому году обещала вернуться, то к дню рождения сына. Вернулась в марте, сейчас ноябрь, она до сих пор здесь. Что означает, что теперь новый босс курортом правит. И правила для отдыхающих изменились. Раньше было «денег меньше – веселья больше». Теперь «денег больше – жизнь по уставу». И главный пункт устава «я, фрау Нур, теперь главная, поэтому каждое утро должно начинаться с оказания мне почета и уважения».

Нур – пусть и из полицейской семьи – простая индонезийская женщина. Выпало ей счастье за иностранца замуж выйти, причем не в последние десять лет, а семнадцать лет назад, когда и иностранцев на пальцах сосчитать можно было, и в захолустье они не заглядывали. Не будем описывать этих иностранцев, скажем, что индонезийские женщины за них цепко держатся и счастье свое упускать не хотят – подозревая почти любое лицо женского полу в попытке увести это счастье под покровом ночи. Нур не первая такой жизнью живет и не последняя. Таких девушек-женщин очень много на Бали, на Ломбоке они в туристическом районе Сенгиги обитают, да и на других островах они есть. Восемьдесят процентов их одинаковые. Одеваются как жены американских юристов (слаксы, мокасины, рубашка-поло), это если они уже замужем, или поярче (шорты, топ, золота побольше), если отношения в процессе развития. У всех подозрительный взгляд с прищуром и желание бороться за финансовое будущее не на жизнь, а на смерть. Впрочем, там, где иностранцев много и выбор есть, девушки помягче.