Еще взрыв – очень мощный, настолько, что бетонный пол под ногами ощутимо вздрогнул. Но где-то в отдалении.

Затем вновь:

И две точки, приближающиеся к текущему местоположению.

Метнулся в другую квартиру, захлопывая за собой дверь, опять хваля самого себя за то, что не забыл и не стал лениться, подготавливая путь отхода.

Громыхнуло опять!

И под звуки второго взрыва рыбкой выпрыгнул в окно. Сразу активировал абсолютный стелс.

Впереди контролировал обстановку анализатор, разведчик же наблюдал за заканчивающимся скоротечным сражением. Несмотря на то, что прошло секунд двадцать, самое большее сорок, обстановка на этом театре военных действий значительно изменилась. Всего в воздухе оставалось четыре единицы техники. И все они принадлежали неведомому противнику. Однако глайдер, в отличие от трех дронов, вряд ли мог вести боевые действия. Потому что стремительно шел на снижение. И явно не управлялся пилотом. Со стороны кабины валил черный дым, образуя шлейф, а из пробоины с рваными краями на левом борту иногда вырывалось пламя.

И этому хана!

Беспилотники тоже имели довольно потрепанный вид.

Да, сводя дебет с кредитом, выходило, что численное превосходство противника с техникой более высокого уровня и класса не очень-то помогло ему. Чуть-чуть – и все здесь не остались.

JDP-12 почти в крутом пике врезался в поверхность в каких-то пяти метрах от края провала. Дотянул-таки… Остальная техника, скорее всего, уже валялась на дне.

Асфальт или еще что-то под тонким травяным ковром не позволили зарыться носом в землю транспортному средству. В стороны полетели какие-то клочки, обломки, брызнуло искрами, а летун, подпрыгнув, проехал несколько метров вперед, поворачиваясь вдоль своей оси по часовой стрелке.

Одновременно, в момент жесткого приземления, сработала катапульта, пилот ракетой вылетел вместе с креслом из кабины. Поднялся метров на двадцать, а затем без всякого парашюта медленно стал опускаться. Не дожидаясь, когда сиденье достигнет поверхности, спрыгнул с него.

Приземлился на полусогнутые ноги, вминая, даже вбивая в землю жесткую траву. И, ничуть не растерявшись, бросился, ломая траекторию движения к поверженному техносу. Тот изломанной куклой валялся возле поросшего мхом небольшого китайского грузовика.

Я выругался.

Конечно, это было весело и познавательно. Но выходило – зря. Только последняя плазма улетала на восстановление наноброни. А самый важный для меня элемент во всем этом цирке – генератор маскировочного поля STE-14 – оказался на дне провала. И вряд ли бы его пощадила внеранговая аномалия, даже если явиться позднее. Неизвестная модель, как я полагал, военного исследовательского дрона, тоже канула в бездну.

Враг сейчас стоял ко мне спиной и держал на прицеле короткого автомата первого инопланетянина. Он давно находился в прицеле винтовки, а на дроны была накинута «Ярость стихий». До конца действия невидимости оставалось две секунды.

И зачем тянуть?

– С паршивой овцы хоть шерсти клок! – зло выдохнул, выдавливая спуск и активируя артефакт.

Четыре тяжелые разрывные пули вошли ровно туда, куда я и целился. Вонзились в спину и в затылок, закрытый шлемом. Брызнуло во все стороны красным, казалось, я даже видел белоснежные обломки черепа, кровь и мозги. Есть! Техноса бросило вперед и вниз, он свалился к ногам несостоявшейся жертвы.

Готов!

Одновременно с первым выстрелом один из RD-11 будто великанище сжал в огромной заскорузлой ладони, корпус смяло, сжало, а затем обломки медленно устремились в провал. Второй, встретившись с копьем изо льда, словно на стену наткнулся, мгновенно покрылся инеем и тоже, клюнув носом, нырнул вниз, где растворился в тумане. Третьего сверху настигла молния настолько мощная, что пахнуло озоном. Или этот запах был фантомным. Дрон в крутом пике скрылся в зеленом мареве.