Например, одна PFL снимала десять процентов с защиты. Но если сравнивать степень воздействия ракет и вот этой дряни по шкале Бофорта, то разрушения от первых можно было представить в виде легкого бриза, здесь же шла речь об урагане.

Совершая облет, я до сих пор пребывал в изумлении. Нереальный масштаб! Аннигиляция всего и вся, мать ее так! До этого момента размах свершившийся катастрофы не мог полностью уложиться в голове, пусть кураторы и рассказывали в начальном обучающем курсе, как практически все население Земли было сметено в жалкие первые минуты Вторжения.

Именно сейчас, столкнувшись с проявлением настоящей силы, поневоле рождалась в душе пусть не уныние, но некое сомнение в возможностях. Что мы можем противопоставить красномордым и рогатым ублюдкам? Не возложили ли на нас ношу, которая просто и легко переломит спины всем? Зачем тогда этот цирк с «Возрождением»?

Черт его знает.

Может, просто развлекались господа, чувствуя себя богами, или вокруг эдакая импровизированная арена, где они делали ставки на то, сколько людишки протянут, даже дав им фору в виде месячного практически беспрепятственного развития… Или выращивали крысиных волков, подобных мне?

Все могло быть, если даже чужая человеческая душа являлась потемками для собратьев по виду, а тут разговор шел вообще непонятно о ком. Поэтому к черту антропоморфизм! Может, эти гады – земноводные или разумные медузы? Улитки?

Не удержался и сплюнул, убрав шлем. Желчь какая-то горькая во рту. От нее и избавился. Вновь заглянул в яму. Глубина идеально вертикальных стен провала достигала тридцати четырех метров. Они были, как я уже говорил, не оплавлены, складывалось впечатление, что кто-то просто взял и аккуратно-аккуратно убрал кусок поверхности земли. Вытащил. Вынул. И унес подальше.

Как понял, образовавшаяся дыра в поверхности представляла собой огромный цилиндр. Нет, огроменный, мать его так! Вырезанный, как по циркулю, с радиусом приблизительно в пятьсот моих шагов. Конечно, если именно я в момент атаки являлся центральной точкой приложения сил.

И это было далеко не все: его основание выполняло такие же функции, но уже для перевернутого конуса, уходящего глубоко по образующим под углом примерно пятьдесят-шестьдесят градусов. Вершина не просматривалась из-за чуть зеленоватого тумана, который был настолько густым и плотным, что, казалось, это некая жидкость. Однако при броске в него куска бетонной плиты (ее я вытащил из кучи, где пришел в себя) стало очевидно, что не ошибся в определении. Некий газ, чуть тяжелее воздуха. Иногда над поверхностью отчего-то вырастали бирюзовые протуберанцы. Этот факт свидетельствовал, что внутри происходили какие-то неизвестные таинственные процессы. Еще: уровень непонятной дряни понемногу повышался, поднимаясь по стенкам импровизированного исполинского сосуда.

Ниже четырех метров вблизи пролома я не решался опускаться, как и подлетать ближе пяти к краю.

Разведчик и картограф-анализатор до этого разродились зловещими предупреждениями: