–А я-то что? Она сама, – Денис потупился.

–Девушка права. Ты вёл себя недостойно, – услышал свой голос и сам удивился этому Николай.

–Чего? – Денис болтал головой то вверх на Наташу, то на внезапно заговорившего брата.

–Вот-вот, слушай, что тебе брат толкует. Тебе ещё поучиться у него нужно. Уже такой взрослый, а ума нет, – и Наташа исчезла в окне.

–Подумаешь, тоже мне. Нет у вас чувства юмора и не надо. Найду других ценителей отличной истории из жизни, – и Денис вновь расплылся в улыбке до ушей.

А мысли Коли были уже где-то на уровне второго этажа старенького деревянного дома. Наташа, на две минуты мелькнувшая в его жизни, внесла в неё больше, чем все прочитанные за долгие годы книги. Он не слышал, что говорил ему брат-хулиган, он слышал только вдруг ставший пленительным запах сирени под этим окном. Глаза с надеждой смотрели на окно, вот бы ещё хоть на секундочку увидеть это милое и такое сердитое лицо. Коле даже захотелось самому прокричать какой-нибудь вздор, лишь бы услышать вновь мудрый голос. Пусть голос отчитает его, пусть поругает, лишь бы только вновь звучал. Но на такую вольность Коля так и не решился и только тоскливо бросал короткие взгляды при каждом шорохе со стороны дома. Когда же брат предложил пойти по домам, Тарасову больше всего на свете захотелось остаться одному на этой лавочке и ждать чего-то, совершенно не понятного, чего именно.

На следующий день Коля, отправившись по просьбе матери в магазин, свернул вроде бы ненароком, просто с прогулочной целью в чужой двор с уже знакомой лавочкой под сиренью и к своему неописуемому счастью узрел желанное прекрасное видение. Ничего не подозревая, девушка бойко развешивала бельё на улице. Увидев Николая, сначала колко, небрежно взглянула, а затем неожиданно улыбнулась.

–Привет. Денис и впрямь твой брат?

Оробевший от чистого, нежного голоса Коля не сразу понял, что девчонке надо бы что-то ответить. Он смотрел на то, как она по одному берёт из алюминиевого таза полотенца и наволочки, а потом внахлёст подсаживает на тугую верёвку.

–Брат двоюродный, – только и смог вымолвить уже влюбленный по уши паренёк.

Он ещё много чего хотел бы рассказать Наташе – про то, что читал в книгах, про то, о чём слышал, и о том, о чём думал этой ночью. Но не мог. Он позабыл все слова, все до одного. И голос… Его голос не мог прорваться, его сдерживал засевший в горле колючий ком. Как будто голоса никогда и не было. Будто Коля всегда только и мог, что молчать, и рассеянно хлопать ресницами. И смотреть на эту девчонку с выбившимися рыжими прядками из густых кос, обрамляющими раскрасневшееся от работы красивое лицо.

–Я вижу, ты парень хороший. Не нахватайся, смотри, у братца своего. А то он ещё тот разбойник. Взбучку бы ему хорошую устроить! – договорив, Наташа подхватила таз и ещё раз, на прощание улыбнувшись, молчком исчезла за дверью подъезда.

С того самого дня Коля частенько стал прогуливаться по милому сердцу дворику. Куда бы он ни шёл, маршрут прокладывался под окнами Наташи. Иногда он встречал девушку, она махала ему рукой и здоровалась. Именно этот взмах, этот невинный жест девчонки (но не простой девчонки, а той самой, из-за которой хотелось днём и ночью сидеть под окнами и ждать неизвестно чего), именно это краткое приветствие юный, неопытный Коля принял за взаимность. Наташа была единственной девочкой, заметившей невзрачного парнишку. И в благодарность он готов был на всё ради возлюбленной.

Конечно, парень понимал – мало просто здороваться, но сам он не решался заговорить, да и не знал даже, с чего начать. А вдруг скажет что-то не то, а она не поймёт его и уйдёт. Что тогда? Страх мешал соображать. Что может быть интересно девушке? Коля не знал, но продолжал верить в то, что между ним и Наташей есть связь незримая глазу. Ведь именно она рассмотрела – он хороший человек, она сама так сказала. А разве это не симпатия? В понимании Тарасова этого было вполне достаточно для взаимного чувства, которого он ждал от девушки. И больше не нужно ничего. Коля стал ждать момента, который решит судьбу. Рано или поздно он настанет.