Плетнев отделался двумя годам условного осуждения. Двумя годами! За четыре загубленные жизни! Когда я в полной мере осознала услышанное, моему возмущению не было предела. Я сидела на скамье и смотрела, как человека, по вине которого погибла моя семья - родители, муж,  мой маленький сын, освобождают из-под стражи. В голове билась лишь одна мысль: неужели все закончилось? И сейчас Виктор Плетнев сядет в свой шикарный автомобиль и отправится домой? И будет жить, как раньше, словно ничего не случилось? И не было этой ужасной аварии. Не горел белый внедорожник, не погибли люди….

Не может этого быть. Он виновен и должен ответить за свой поступок.

Мы с адвокатом вышли на улицу, Валентин уже стоял у дверей суда. Оттеснил адвоката, усадил в машину.

- Я не хочу ехать домой, - глухо сказала я.

- Хорошо, - согласился Валентин.

Он привез меня к себе, в однокомнатную квартиру в Ясенево. Помог есть на диван, принес большую кружку горячего чая и на моих глазах влил туда добрую порцию коньяка.

- Пей, - переходя на «ты» скомандовал он и протянул мне напиток. - Тебе сейчас надо.

Я сделала глоток, обожглась и закашлялась.

- Пей, - упрямо повторил Валентин.

Захлебываясь, я выпила огненный чай с коньяком, или скорее, коньяк с чаем. Спиртное, попавшее в пустой желудок, подействовало почти мгновенно. Из меня будто вынули стержень. Я закрыла лицо руками и разрыдалась. Плакала, некрасиво размазывая слезы по лицу.

Валентин неожиданно опустилась передо мной на колени, обнял и притянул к себе.

- Ядвига!

Он рвано вздохнул и поцеловал меня. Сначала легко, будто успокаивая, а потом сорвался. Глаза, нос, лоб, щеки… Впился к губы, скользнул языком в рот.

Это было ужасно неправильно, мне нужно было его остановить. Но вдруг сделалось абсолютно все равно, что происходит со мной и моим телом. Какая разница, что будет дальше?

Валентин обманчиво принял мою безучастность за согласие. Поцелуи стали настойчивее, руки проникли под одежду, сжали грудь сквозь кружево бюстгальтера. Он опрокинул меня на диван, дернул молнию на юбке. А я …. Я просто закрыла глаза и постаралась не думать о том, что со мною происходит.

Слышала шелест одежды, мужское тяжелое дыхание… Проникновение было болезненным, но и тогда я осталась безучастной. Валентин что-то шептал, слова доносились словно сквозь вату. Я попробовала вычленить хоть букву, но ничего не смогла разобрать.

Ощущение чего-то чужеродного во мне вдруг вызвало чувство брезгливости, и я попыталась сбросить мужчину с себя. Но Валентин проигнорировал мои слабые попытки, не обратил на них никакого внимания, лишь задвигался сильнее, проникая глубже, так, что стало больно. Я снова дернулась, пальце впились в мужские плечи, желая оторвать от себя этого мужчину. Валентин схватил меня за руки, блокируя попытку сопротивления, дернулся и с протяжным стоном кончил.

Несколько мгновений он еще был во мне, пристально вглядываясь в мое лицо, потом поднялся и быстро вышел из комнаты.

Я провела рукой по промежности. Там было сухо. Слава богу, значит он все-таки использовал презерватив. Наверное,  я бы не смогла вынести ощущения его спермы во мне. К горлу подкатила тошнота, но сил встать не было. Я зажала себе рот рукой и повернулась на бок, подтянув ноги к животу. Потом убрала руку и глубоко задышала. Это помогло, тошнить перестало. Я прикрыла глаза  в попытке отгородиться от происходящего и неожиданно для себя уснула.

Сквозь сон я слышала, как в комнату вернулся Валентин. Он укрыл меня одеялом, бережно подоткнув край, чтобы я не замёрзла, лег рядом и осторожно обнял. Захотелось сбросить его руку, но я не стала этого делать. Было тяжело, словно я разгрузила пару вагонов.  В голове мелькнула мысль, что я все решу завтра, и это была последняя ясная мысль перед тем, как провалиться в глубокий сон.