Знал бы он, что морщилась Оля не от брезгливости к гвоздям и прочему металлическому крепежу, а от его качества. Кованые гвозди – та еще эстетика. Вот новые, а вот явно уже использованные и выпрямленные. А в остальном – все было знакомо и понятно. И скобы строительные, и петли дверные. Старшо́й же завис над изрядным куском мелкоячеистой сетки и жевал губу, не решаясь хотя бы прицениться.

– Зачем тебе это? – поинтересовалась Оля, отведя несчастного Агава в сторону. – Гвозди – понимаю, а сетка зачем?

– Сито последнее, пуйфинов промывать, совсем прохудилось, – уныло пожаловался хуторянин.

Оля из его речи выцепила главное: это необходимо для работы и слово «последнее».

– Ям с пуйфинами сколько?

– Три, – машинально ответил Агав.

– Значит, купим на три! Что еще нужно?..

И понеслось. Ольга металась от прилавка к прилавку, а Пашка подпинывал в спину невинную жертву экстремального шопинга, чтоб не зависал и не мямлил над каждым вопросом, приговаривая:

– Дядь, шевели ногами…

– Веревку надо? Дядь, хорошую бери! Мы не настолько богаты, чтоб фигню покупать.

Наконец, Агава отправили восвояси, все равно в коляске пассажирам уже места не было. Кажется, старшо́й словил нехилый культурный шок от нашего скоростного закупа. Особого времени на раздумья у Ольги не было, а поддержать и порадовать хуторян хотелось. Ладно, продукты. Одних круп три вида, и овощи, и соль, и бочонок масла. И гвозди, и сетка, и пяток хороших лопат. Венцом всему была клетка с птенцами домашних ворлушек и мешок корма для них. Хорошую породу госпожа Тётёля выбрала, яично-мясную, и наказала строить им сарай, который почему-то звала курятником. Что за курятник? И зачем его строить? Есть же опустевшие дома, а при них теплички – найдется куда несушек выпустить. Если бы Агав знал, что Ольга планирует при каждом дворе птичник завести, да так, чтобы яиц да убоя и хутору на прокорм, и на нужды крепости хватало, он бы, наверное, в обморок хлопнулся.

А Ольга до слез расстроилась, что деткам гостинца не купила – просто не попалось на глаза, она и забыла.

3. Глава 2

Какой чудесный день...

Раим Шенол, грозный попечитель Восточного Корпуса наездников, расслабленно стоял на крыльце местного департамента магии. Он с удовольствием подставлял лицо еще не жаркому солнцу и был чрезвычайно собой доволен – визит получился весьма плодотворным.

Реализация нгурульего яда – это, конечно, важно, но всего лишь повод, чтобы покинуть крепость. Отмаза, как сказал бы Павел. Для Ольги. Не хотелось ее волновать раньше времени. В этом желании было нечто эгоистичное – нравилось лавэ, когда его помощница деловита и спокойна. И совсем туго было, когда она встревожена или возмущена. Переживала Ольга забористо и подолгу – кому из эмпатов такое понравится? Зато когда она общалась с нгурулами, на Раима снисходило умиротворение, которое считал для себя недоступным. Раньше. 

Раньше, впрочем, он и с зельеварами торговаться не стал бы, назначил бы цену не слишком высокую, да и ладно. Заплатят – хорошо, а не заплатят – лучше выкинуть, чем достоинство рода уронить. В таком духе лавэ и высказался, наблюдая за сбором яда.

– Еще чего! – возмутилась Ольга, да так, что Пран от неожиданности дернул башкой. – Не дам! Я уж пятьсот раз пожалела, что с медикуса Дрири мало взяла! Надо было втрое больше!

– Никто вам таких денег не заплатит, Оля. Не обольщайтесь. – Раим едва сдерживался, чтоб не применить к помощнице успокоительное заклинание. Чуточку, лишь бы в себя пришла от мечтаний дурацких. Ишь, как возбудилась.

– Заплатят! – отрезала та. – Еще как заплатят! И пусть новый фиал на смену дадут! Тара ценная. Дарить им, что ли? Вот еще.