– И как это сделать? – Я поверил, что если перестану бояться, то найду способ справиться с чудовищем.

– Расскажи о своём детстве. Почему темнота казалось тебе такой страшной?

Мне стоило прекратить с ней общаться и пресечь её попытки ДОКОПАТЬСЯ ДО ИСТИНЫ. Но она была чрезмерно настойчива. Старалась сделать приятельские отношения дружескими. А я от слабости подпустил её слишком близко. В её компании было не так страшно.

Однажды Аня засиделась у меня в гостях. Мы посмотрели вместе фильм. За окном стемнело. Девушка попросила проводить её домой. Я сказал, что вызову такси, но она ответила, что на такси не поедет, потому что живёт недалеко. Я понял, что Аня просто пытается выманить меня на улицу и показать, что мои страхи только у меня в голове. Опять за своё! Знала бы она, о чём говорит…

Мы долго спорили, но в итоге договорились, что я просто выйду в освещённый двор. Мне хотелось доказать ей, что с головой у меня всё в порядке. Мы вышли на улицу, сели на скамейку на детской площадке. Во дворе было несколько ярких фонарей, но МНЕ всё равно БЫЛО НЕ ПО СЕБЕ.

– Ты в режиме избегания, – внушала мне девушка. – Видишь темноту и хочешь сбежать, даже не пытаясь оценить триггер своего страха. Ты должен понять, что темнота безопасна. Давай прогуляемся в сквере. Можешь держаться за мой рукав.

– Нет, Аня, я лучше останусь при своих страхах, – ответил я.

– Да ты типичная жертва! – уверенно и высокомерно сказала девушка. – Создал себе уютный мирок и сидишь в нём, всё больше и больше отдаляясь от общества.

Может, она использовала свои психологические приёмы, чтобы спровоцировать меня на откровенный разговор. Я не выдержал и сам не заметил, как начал рассказывать ей о своём детстве, про встречу с бездомными, про то, как меня напугали историей про Цапку, про исчезнувшего пацана. Я даже рассказал девушке, что видел Цапку в своём подъезде, не боясь, что она подумает, будто я совсем сбрендил и у меня галлюцинации.

Подруга выслушала меня и тут же начала объяснять всё своими умными словами:

– Эти детские страхи сидят очень глубоко и управляют тобой. У твоей никтофобии особая форма. Это боязнь темноты, и она настолько сильная, что тебе чудятся жуткие образы. Твой мозг визуализирует страх.

– Ты так думаешь? – Я почти ей поверил.

– Ну конечно! Встань и войди в темноту! – сказала Аня.

– Нет! – ответил я, не желая рисковать.

– Твой страх иррационален! Я каждый день хожу по темноте. – Девушка вскочила со скамейки и поманила меня за собой: – Пойдём!

Я не поддался и остался на месте. Аню это не остановило, она перелезла через ограждение детской площадки и побежала прямо в сквер, В ТО МЕСТО, ГДЕ НЕ БЫЛО ФОНАРЕЙ.

Я запоздало понял, что наделал. Моя подруга теперь знала о Цапке и тоже была в опасности.

– Стой! – закричал я.

– Так иди и останови меня! – Аня исчезла в темноте.

Я подбежал к ограждению, но мне не хватило духа побежать за ней. Я просто стоял и ждал, что девушка выйдет из темноты с самодовольным видом и ещё раз скажет, что все страхи только у меня в голове.

Но я услышал её вопль. Это услышали и другие люди во дворе. Несколько ребят подбежали ко мне и стали спрашивать, что произошло. Я видел не больше, чем они, но знал: на мою подругу напала Цапка. И это моя вина! Ещё один человек пропал, потому что я не умею держать язык за зубами.

Я думал, что больше никогда её не увижу. Только на этот раз Цапка не забрала свою жертву, а оставила растерзанное тело.

Один из подростков, светя телефоном, пошёл смотреть, что случилось в кленовых зарослях, а потом вылетел оттуда, согнулся, и его вырвало. Всё и правда было ужасно