Наверное, я не всех мягких друзей представила.

В мою стаю входит еще зеленый икеевский крокодил (утром он всегда на полу и имени у него нет) и сурикат, зовут его, конечно же, Тимон в соответствие с фильмом[9]. Тискаю их. Это очень приятно. Потом бросаю их в ноги кровати, как использованные тряпки.

Йоона выглядит взрослым, но по отношению к мягким игрушкам от меня не отличается. У него свои звери, которых он отправил на ночлег в мою кровать. А сам ушел к другу.

Мой брат – дядя для моих мягких игрушек. А я для его игрушек тетя. Мы много деремся, но это не мешает нам сидеть иногда в моей кровати рядышком вместе с плюшевыми друзьями и слушать, что они говорят нам.

У каждого из них отдельный голос. Свой голос.

Я могу подражать их голосам гораздо лучше Йооны. Йири скрипучий ворчун, а Гав – всем довольный мямля. И все такое. Конечно, у каждого из них свой голос. Они личности. Каждый из них. Они могут дружелюбно беседовать между собой, но для нас с Йооной это иногда тяжело.

Я рассказывала уже, как получила сообщение от мужчины, который представился фотографом? Видимо, нет.

Он увидел мои фотографии и был восхищен. Он написал, что видит во мне модель и хотел бы проверить, как я справляюсь перед камерой.

Ага…

Я изучила его профиль в несколько заходов. Светлые волосы. Сбоку короткие, сзади хвостик. Подбородок и щеки обрамляет художественно небрежная, но все же ухоженная щетина.

Он действительно выглядел тем, кем себя объявил. Чуваком, который работает в области моды. Двадцать восемь лет. Зовут Тони. Просто Тони. Ничего больше я о нем не знала. По его мнению, я бы могла работать моделью, если бы только захотела.

Это никогда не было моей мечтой, но дайте-ка подумать…

Я ответила Тони, что не верю, что из меня может выйти модель. Он искренне стал убеждать меня, что я не должна так думать.

Он был из этой сферы и, конечно, соображал где, когда и какое лицо требуется.

Мои лицевые кости были красивыми. Он так написал. Особенными.

Раньше я об этом не думала. Особенно о том, что мое лицо содержит кости или что кости могут быть особенными по чьему-то мнению. По-хорошему особенными.

Тони спросил, какой у меня рост. Когда я написала, что 166 см, он ответил, что это окей.

«Окей» звучало как разочарование.

Надо было встать на цыпочки и сказать, что 172.

Прошло пару дней, от Тони ничего не было слышно, но затем он написал и предложил поснимать меня в студии в Хельсинки. Конечно, он заплатит. Цена будет зависеть от того, как получатся фотографии и будет ли на них спрос, но можно якобы заработать очень хорошо.

Ну, в принципе, как обычно, разъяснил он.

Я не знала. На самом деле не знала, способна ли я. В принципе и на практике.

И все-таки я знала: я этого хочу. Хочу быть моделью. Моделью и дизайнером интерьеров.

Может, я могла бы быть еще писательницей. Могла бы написать мировой бестселлер и летала бы в Париж и Нью-Йорк, и в другие большие города рекламировать его. А когда по книге сняли бы кино, ходила бы на премьере по красной дорожке вместе с режиссером и актерами. С Брэдом Питтом, Дженнифер Лоуренс и другими, которые бы там снялись.

Я похлопала себя по щекам, чтобы вернуться с небес на землю.

Тони был настойчив. Он прислал мне варианты дней и времени, когда в его студии было свободно. Ответила, что не успеваю или что у меня дела, но он всегда назначал новый день.

«Подумай хорошенько», – писал он. – «Соглашайся, – добавлял он».

Кажется, тогда я и поддалась. Я стояла в прихожей перед большим зеркалом и рассматривала свое бледное и узкое лицо, освещенное желтоватым светом потолочной лампы. На нем еще остались следы детской округлости. Оно смотрело на меня в ответ и ждало одобрения.