– Твою мать! – прошипела диверсантка, подобрала обойму, совершенно случайно верно вставила её в пистолет, убрала его в сейф, закрыла дверь и вернулась на диван.

Сверху послышались шаги, дверь спальни открылась, и по лестнице начал спускаться несколько помятый от сна Сергей, закутанный в халат.

– Чего не спишь? – окинул хмурым взглядом жену колобок, споткнулся, чуть не скатился вниз, выругался, кое-как удержался за перила и проковылял в гостиную.

– Не спится что-то, – сладко зевнула Ирина с видом кошки, которая нашкодила, притихла и ждëт, когда её разоблачат. – А ты чего встал?

– Да тоже ворочался. Приснилось, что меня кувалдой ударили. А у меня голова железная, как у Терминатора. Проснулся.

– Жуть какая. Бутербродик сделать? С масличком и сырком? И чаю сладкого?

– И колбасы шмат сверху положи. Жрать чëто охота.

– Угу. Покушай. Может, от голода и не спишь.

Ирина отправилась делать чай. Сергей сидел, чесал лысину и смотрел в одну точку.

– Как там мама твоя поживает? – наконец прознëс крепыш.

– Не знаю. Наверное, кутит. Чего ей ещё делать? А с каких пор тебе стала интересна жизнь любимой тëщеньки? – Ирина стояла спиной к супругу, орудовала ножом, делая неаппетитные бутерброды с кривыми кусками масла и рваными лохмотьями сыра.

– Да не знаю. Сидит там в своëм замке. Может, воет от одиночества.

– Забрать её сюда хочешь? – Ира поставила две кружки чая и тарелку с небрежно наваленными бутербродами перед мужем. Сама села напротив.

– А почему нет? – пожал плечами Сергей.

– Ага. И твою маменьку тоже давай к нам заселим. Будет, кому внучка нянчить.

– ВнучкА? Ты уже знаешь? Сын будет? – Сергей расправил плечи.

– Да нет, просто так сказала. Через несколько дней к врачу же. Забыл?

– Не забыл…

– А дом моей мамы можем продать, и деньги в бизнес вложить, верно? – Ирина хитро сощурилась.

Те, кто смотрели фильм «Правдивая ложь», в этот момент могли бы увидеть удивительное сходство утончëнной беременной красотки с выражением лица Арнольда Шварценеггера, герой которого узнал об измене его жены, героиню которой играла Джейми Ли Кëртис.

– Да я не про это… – пробубнил Сергей, стараясь отвести взгляд в сторону и закрыться чашкой чая, из которой сделал неприятный слуху глоток.

– Конечно. Я знаю это, мой реальный мужик, который сломает любые преграды, – сменила выражение лица на тошнотворно-позитивное Ирина, допила чай и встала. – Пойду помоюсь и прилягу.

– Иди. Я сейчас тоже приду.

Ира грациозно потянулась и отправилась в ванную, где блаженно мылась в тëплой воде, нестройно мурлыкая себе под нос песенку.

– Что же ты, Ирка, о мамочке-то не беспокоишься, – смотрел вслед жене Сергей. – Совсем про старушку-пьянчужку забыла. И не знаешь – жива ли.

Прошло несколько дней…

Подержанный серебристый «Опель Вектра» остановился у обветшалого дома в деревне, расположенной меж густых лесов за Уральским хребтом. Из машины вышла Ирина, облачëнная в лëгкий плащ нараспашку. Несмотря на август, из близлежащей хмурой чащи веяло зыбкой прохладой.

Ира уже была здесь. В доме жил Макар, отчим новой жены Алексея, что был бывшем мужем Ирины и которого она весной безуспешно пыталась вернуть. Макар жил не один. Несмотря на свой блатной статус, вроде бы как запрещающий вступать в брак, он был женат на Надежде, стройной женщине с длинной русой косой.

Чертовка отправилась к калитке. Лавка со стороны улицы, на которой сидел Макар, когда Ирина впервые увидела его, была пуста. Открыв скрипнувшую дверь, кудряшка узрела впереди крыльцо, на котором и восседал сейчас Макар собственной персоной. Как и в прошлую встречу, он был с голым торсом, показывая во всей красе свои синие татуировки. И также как и в прошлый раз, он курил. Увидев Ирину, Макар выпустил клуб дыма, потёр глаза и удивился. Удивление его было сродни тому, как смотрят на неотвратимо надвигающуюся смерть, мерной походкой вышагивающей навстречу и гипнотизирующей своим взором.