Да это невозможно, я ведь ещё даже в студии не была, решила этот вопрос оставить на завтра, сегодня у меня и так слишком насыщенный день.

– Так, Май, я пообещала, что ты придёшь. Прости за самодеятельность, но тебе ведь нужны деньги, так? – тараторит подруга, которую мне даже на расстоянии хочется прибить.

Зачем без моего ведома обещаниями раскидывается?

– Нужны, но…

– Да какие могут быть «но» в твоей ситуации, Аврорина, давай, дуй в студию. Не подводи меня, – весело прощебетав, кладёт трубку.

Подстава подстав, мы же так не договаривались…

Надо будет поговорить с подругой и попросить её больше так не делать, впрочем, я сильно сомневаюсь, что на неё это подействует.

Но подставлять ни Лизу, ни себя я не хочу. Пока подготовят трудовой договор, пока премию перечислят, куча времени пройдёт, а деньги мне нужны как можно скорее.

Именно поэтому я разворачиваюсь и плетусь в соседнее крыло, как раз туда, где располагается модельное агентство.

Тут, как и вчера, во всю кипит работа: визажисты обрабатывают лица моделям, вешалки с одеждой туда-сюда катаются, и фотограф кричит. Только, кажется, на него никто не обращает внимания, будто для всех это обычный рабочий момент.

– Стас, плюс-сайз пришла, – выкрикивает незнакомый женский голос.

Стасом, по всей видимости, зовут фотографа, вчера я даже не потрудилась узнать его имя.

– Ну, ты не знаешь что делать? – рявкает в ответ мужчина, но не мне, а той самой женщине. Внешне она чем-то напоминает вчерашнюю помощницу, выглядит так же неприметно и скромно.

Больше деталей подметить я не успеваю, потому что опять начинается эта сумасшедшая круговерть. Кардинально меняющий лицо макияж, смена одежды, которой столько, что начинает рябить в глазах.

И только получив гонорар за съёмку я чувствую некоторое удовлетворение от проделанной работы. Должны же быть хоть какие-то плюсы во всём этом?

Однако хватает этого чувства ровно до выхода из здания, потому что в дверях я сталкиваюсь с генеральным.

И его вполне логичный вопрос: что я здесь делаю, когда ещё три часа назад ушла, выбивает меня из колеи.

Соврав невпопад и густо покраснев, я убегаю.

Холодный морозный воздух обжигает лицо, но я почти не чувствую холода. От угрызений совести меня бросает в жар, а мозг бесконечно крутит в воспоминаниях слова босса о доверии.

И с одной стороны я понимаю, что ничего плохого не сделала, ведь не давала клятву верности работе на крови. Но с другой понимаю, что моя маленькая ложь в будущем может привести к неприятным последствия.

Остаётся надеяться, что этого никогда не произойдёт.

И снова моё утро начинается не с кофе, а с выбора одежды. Кажется, настолько тщательно я даже в школу не собиралась, хотя пыталась сделать так, чтобы директор перестал ко мне подкатывать.

Ходить два дня подряд в одном и том же – дурной тон, я об этом знаю, а потому вынуждена снова перелопачивать шкаф в поисках годного наряда.

– Опять ты! – фыркаю, когда на глаза попадается красное платье, которое уже вчера усердно мозолило мне глаза.

Отодвигаю вешалку с вызывающим нарядом в сторону. Надену его, когда надумаю увольняться.

Да, точно! Если вдруг однажды мы со Львом Константиновичем разругаемся, и мне придётся уйти из компании, то в последний рабочий день я заявлюсь в этом платье на работу.

Немного подумав, облачаюсь в другое платье: более скромное и идеально чёрное. Правда оно обтягивает мою пышную фигуру достаточно сильно, но что поделать, приходится исходить из того, что есть.

На работу прихожу в приподнятом настроении, ведь сегодня мы со Зверевым подпишем трудовой договор.

А ещё мне выплатят премию, которую я тоже жду с нетерпением. Деньги, полученные вчера за съёмку, я положила на карту, чтобы внести платёж по ипотеке. Думала, хоть немного останется, и не придётся довольствоваться теми грошами, что остались от прошлого гонорара, но нет. Банк беспощадно слизал с моего счёта всё до копейки.