– Ну, Лёв, ты слишком придираешься. Я разве сделаю что-то плохое для тебя? Ты же знаешь… – сладко улыбается.

И это ведь тоже чистая правда: Наташа не желает мне зла, ну, если только её мечту окольцевать меня нельзя считать попыткой террористического акта.

– В целом, меня ваши условия устраивают, – произношу, вчитываясь в текст.

Наташа права, я слишком придираюсь, да и компания Немцова, насколько я успел пробить перед встречей, вполне известная. Хотя сам пузан мне всё равно не нравится.

– Так что? – поставщик нетерпеливо барабанит пальцами по столу.

– Я читаю, – вскидываю брови, глядя на него исподлобья.

– Конечно-конечно, – даёт заднюю, успокаиваясь.

В договоре несколько страниц, но прочитать все не успеваю, потому что начинает звонить телефон. Надо бы сбросить, ведь я занят, но экран высвечивает номер больницы, в которой лежит отец.

Извинившись, выхожу в холл, чтобы ответить.

Папе хуже…

Из-за неприятного известия почва уходит из-под ног, мне нужно срочно мчаться в клинику, но и договор подписать необходимо. Без рассрочки мы не вытянем приобретение такого дорогостоящего оборудования, а компаний, готовых её дать, не так много.

– Ещё раз прошу прощения, – цежу хмуро, вернувшись в зал переговоров.

Все мысли об отце: как он там, что может понадобиться в этот раз, когда, наконец, всё это закончится и его выпишут?

– Лев Константинович, – говорит Немцов, – чтобы вы понимали, я ни на чём не настаиваю, у меня достаточно обширная клиентская база, и я вполне могу…

– Да-да, – перебиваю, с трудом выплывая из дебрей собственных мыслей. – Я готов подписать договор, – беру ручку, выискивая взглядом строчку для подписи.

Перед глазами белая пелена, мысли в голове пляшут, словно стая блох на бродячей собаке.

Отец, договор… Договор, отец…

– Подождите! – выкрикивает неожиданно сидящая тихо до этого Майя. – А условия мелким шрифтом?

Перевожу заторможенный взгляд на секретаршу, что она несёт?

– Лёв, а девочку на побегушках обязательно было брать на переговоры? – наседает с другой стороны Лисицына.

Кажется, от всего этого каламбура голова моя сейчас взорвётся, хорошо хоть Немцов сидит смирно и масла в огонь не подливает.

– Какой мелкий шрифт? – спрашиваю устало.

Неужели я взял на работу очередную дуру, которая и способна только строить глазки и глупо улыбаться? Ещё и бездарно тратить чужое время, отвлекая по пустякам и мешая сосредоточиться на основной задаче.

Конечно, подписание договора можно было бы и перенести, но делать это по велению левой пятки моей секретарши я не стану.

Это обычный типовой договор, я же не долю в бизнесе продаю, ну, к чему эти прелюдии?

– В договорах на рассрочку обязательно должен быть мелкий шрифт, вот я когда брала ипотеку… – начинает тараторить девушка, но заметив мой строгий взгляд, замолкает. – Можно? – робко подбирается пальчиками к лежащим передо мной бумагам.

Киваю, просто потому что у меня нет никаких моральных сил спорить, хотя следовало бы поставить подчинённую на место, что бы нос свой не совала, куда вдумается.

Наташа шипит на девушку, но Аврориной хоть бы хны, она уже вцепилась в бумагу и тянет её к себе.

– В начале договора, на его первой странице написано, что страниц всего пять, – тычет пальчиком в правый верхний угол листа, – вы пролистали три и как-то сразу оказались на пятой, а есть ещё одна, и шрифт тут, кстати, самый обычный… – протягивает мне пропущенный лист.

Вчитываюсь в текст: в случае неустойки ставка повышается до запредельных отметок. Вот так сюрприз…

– Внимательнее надо быть, – кивает головой Майя, и выражение лица такое серьёзное, поучительное. От глупой улыбки и следа не осталось, словно это не она минуту назад несла бред. Неужели просто таким образом пыталась привлечь внимание, чтобы получить возможность вмешаться и указать на моё упущение?