– Что ты тут делаешь? – грубо спросила я.

Накрученные нервы и подавленное настроение заставили меня вновь почувствовать старую обиду.

– Сижу. С тобой говорю, – Низкий голос старого друга казался чужим, но эти немногословность и прямолинейность были его узнаваемой чертой.

– Я писала тебе и звонила. Ты ни разу не ответил… Почему сейчас решил объявиться?

Хаммер взглянул на меня, и я невольно вздрогнула. Его глаза горели бледными пятнами, отражая в себе лунный свет. Я видела такое много раз, но уже успела отвыкнуть.

– Не мог, – снова лаконичный ответ.

Тяжелый ком подступил к горлу. Почему мне сейчас больнее, чем от предательства Рената?

Поднявшись на ноги, я зашагала прочь, но не успела уйти далеко, грубая мозолистая ладонь намертво сомкнулась на моем запястье, вынуждая остановиться. Резко развернувшись, я зло посмотрела на Хаммера и попыталась вырвать руку, но тот и не собирался отпускать.

– Я правда не мог! Меня изолировали от всего мира. Браслет отобрали. С того дня моя жизнь превратилась в сплошные испытания! – Я удивленно застыла, потому что никогда не слышала от друга столько предложений сразу, – Я пытался бежать, и не раз. Но только сейчас мне это удалось… Я никогда о тебе не забывал, Леона… Прости!

Я открыла рот. Впервые слышу, как Хаммер извиняется!

– О… Нет! Это ты меня прости! – мне вдруг стало стыдно, – Я не знала, что ты… Погоди… Что ты сделал? Сбежал?!

Хаммер промолчал. Вместо ответа он вдруг потянул меня к себе. От неожиданности я даже не попыталась вырваться, так и шагнула в его объятия. Нос уперся в жесткую тунику, пахнущую пылью и солью, а вот запаха альфы я совсем не почувствовала. Хаммер ничем не пах. Как обычно.

Сердце взволнованно заколотилось.

Что сейчас происходит? Ведь мы не обнимались даже в детстве! А то далекое обещание стать моим альфой было просто детской глупостью… Или нет?

Внизу живота опасно потеплело, а мой дух взволнованно заколебался. И не только мой… Я явно ощутила, что Хаммер тоже возбуждается.

Во всем виноват пережитый стресс и чувство одиночества! Как и тогда, в детстве, убегая в лес и прячась от наказания родителей, мы искали в общении друг с другом утешения. Так и сейчас…

Я подняла голову, встала на цыпочки и прильнула к жестким обветренным губам.

Сначала ничего не происходило. Хаммер напрягся и застыл, но в следующий миг осторожно ответил. Я подхватила его нижнюю губу и нежно облизала. Потом другую. Наши теплые и влажные языки встретились и неуверенно переплелись, поцелуй углубился.

Движения Хаммера казались неумелыми, робкими. Я вдруг осознала, что украла его первый поцелуй. И от этой мысли ощутила необъяснимое ликование!

Сильнее прижавшись к парню, я подумала, что впервые ощущаю его вкус. Необычный, странный, дикий… Но он безумно мне нравился!

– М-м-м-м… – из меня вырвался стон наслаждения, какой я никогда не издавала, целуясь с Ренатом.

Испугавшись собственной реакции, я отпрянула и хотела отвернуться, но Хаммер крепко схватил меня за затылок и, настойчиво притянув к себе, жадно впился в уже припухшие губы.

Я растерялась от такого напора. Друг начал неистово терзать мой рот, громко сопя и погружаясь в него все глубже. Его клыки случайно поцарапали кожу, но от этой боли я ощущала странное удовольствие. Рука, лежащая на затылке, сильно сжала волосы, а та, что лежала на спине, опустилась ниже, сминая через ткань платья мягкую округлость. Дух Хаммера с такой страстью сдавил меня, что я почти физически ощутила его безумный голод!

От  всего этого меня будто пробило током! Голова сильно закружилась. Казалось, что опоры под ногами нет и я просто парю в воздухе… Внутренний огонь становился сильнее с каждым мигом, выжигая боль и остатки разума…