На другой стороне улочки мелькнула какая-то тень. Заметила темный берендеевский плащ. Не бросили все же! Коснулась кольца, давая понять, что со мной все в порядке.

Лед обернулся. Уже никого не было.

– Пошли! – рыкнул, потащив меня в совсем другом направлении.

– Но я не там живу...

Он остановился.

– А где?

– На Изумрудной... Можно пойти через площадь, а можно срезать дворами...

– Срежем!

У моего дома мы оказались спустя полчаса. Замерли, не зная, что делать дальше. Лед явно ожидал, что я пойду через главный вход, но такую роскошь я не могла себе позволить... Как и то, чтобы воспользоваться левитацией.

Вдоль стены рос невысокий дубок... По нему я и планировала возвращаться обратно, уже делала так. Вот только не на глазах у моего неожиданного спасителя!

– Ну, спасибо... Я верну долг, – улыбнулась Льду.

– Ничего мне не должна, дурочка. Но еще раз ночью увижу... Спешащей на свидание... Поговорю с твоим отцом, – взгляд сверкнул странными эмоциями.

Он что? Опекатель юных дев? Мало ли кто куда спешит...

– Это не повторится... Ты... Не пойдешь?

– Подожду, пока ты скроешься за дверью своего дома, Финника.

– Я... – замялась, понимая, что попала в совершенно дурацкую ситуацию, и придется признаваться, что ушла тайком. – Я через окно. Люблю упражняться в ловкости!

Улыбнулась. Немного криво. А Лед усмехнулся.

– Папа с мамой не в курсе значит? Ай-ай-ай... Бедный жених не ко двору?

Вот прицепился, а?!

– Я пойду...

– По дереву собираешься забираться, сумасшедшая? Окно хоть открыто?

– Да...

Взмах рукой. Жгут удивительно гибкого льда обвил моментально мой пояс, а после потянулся вверх, приподнимая и относя к окну. Чуть толкнула створку, а после меня просто сбросили в комнате. Жгут исчез.

Выглянула в окно, Лед, не попрощавшись, уходил размашистым шагом прочь. Глянула на часы. Пять утра. Да уж. Шикарная ночка... Просто позор...

Застонав, кинулась к кровати, сгребая оттуда ворох с одеждой, и скорее раздевшись, нырнула под одеяло.

***

– Невероятно! – матушка отложила в сторону свежий выпуск Красенбургских ведомостей, едва не смахнув стоявшую рядом с собой на столе чашку с кофе. – Еще одно убийство! И снова на Монументальной!

– Молодая девушка... – покачал головой отец. – Куда смотрит следственная канцелярия? А жандармы?! Есть же ночные патрули в городе!

Сердце екнуло. Ночные патрули вчера занимались нами...

Я уже получила по орденовской почте сообщение и об убийстве, и о том, что Парасьев в больнице и признался в том, что вчера немного перебрал с выпивкой и устроил пьяный дебош. Полоз дал аналогичные свидетельские показания. Все прошло гладко. Я тоже отправила короткую записку с утра, что в порядке.

Сегодня много наших собиралось на аукцион мадам Жовинны. Проигнорировать его я не могла, как и остальные. Жовинна была для многих из нас постоянным прикрытием. И хоть она и входила в Орден, и даже имела седьмой градус берегини, все же, была дамой характерной и мероприятия, важные непосредственно для нее, пропускать не давала.

– Уже десять... – я посмотрела на часы. – К двенадцати мне нужно быть на аукционе...

Я собиралась встать из-за стола, но меня задержал отец.

– Дочь... Гхм... Есть к тебе одна просьба, – он огладил широкой ладонью бороду, будто не зная, как лучше начать.

– Просьба?

– Да... Кое-кто из купеческой гильдии попросил меня об услуге... Говорят, на аукционе будет представлен некий предмет... Чайница. Чайница с изображением охоты. Она довольно старинная. Мне хотелось бы, чтобы ты ее приобрела, раз уж собираешься на аукцион.

– Хорошо. Конечно, – легко согласилась я.

Отец по долгу работы частенько приобретал различные хитрые вещицы, которые потом выгодно менял или продавал.