– Алло?

– Привет, – услышала я на том конце мягкий голос Кирилла. – Как поживаешь?

– Откуда у тебя мой номер? – игнорирую его вопрос, я все еще зла, только уже сама на себя.

– Председатель дал.

– Предатель.

– Я могу быть убедительным.

– И что же ты ему наплел?– вот это у меня жаргончик, прикрыла рот рукой.

– Начал задавать много вопросов по Уставу совета, в общем, ему было проще дать твой номер, что бы на них отвечала ты.

– Как я понимаю вопросов по Уставу у тебя нет? -я легла на кровать, улыбнувшись и тут же наругала себя за это, начала накручивать волосы на палец. Что за глупость?

– Нет. – в его голосе слышалось улыбка.

– Тебе не кажется поздновато для звонка?

– Время всего десять вечера. Ты же не монашка. – почти она самая.

– Мне завтра рано вставать.

– Какие планы на завтра?

– У меня много дел, сейчас гляну в ежедневник.

– Тебе двадцать лет, а уже ведешь ежедневник?! – Кирилл явно был удивлен.

– Это удобно и потом, у меня каждый день довольно загружен. И так, завтра утром мне надо в офис, потом в салон хотела заскочить, еще с Ритой договаривались встретиться и еще по мелочи…

– В офис? Завтра же суббота.

– Верно, я не успела доделать финансовые отчеты, которые мне поручили на неделе, поэтому завтра до середины дня буду работать, ну а потом уже личные дела. А ты, какие планы на завтра?

– Думал сгонять к Алексу в Дубраву, помочь с лодками. – я хохотнула.

– Очень много не понятных слов. Алекс? Дубрава?

– Алекс- это Саша, парень Риты, а Дубрава- так называется пляж, где мы с тобой первый раз увиделись. – повисла небольшая пауза. Я вспомнила как упала в объятия Кирилла, как его ладони мяли мои ягодицы. Сейчас мне почему то было приятно это вспоминать. – Принцесса, ты тут? -я закатила глаза.

– Я просила меня не называть так.

– Тебе очень подходит. Может завтра приедешь тоже? Рита там будет.

– Рита? Она мне ничего не говорила. Наверное опять обманом хотела туда заманить. – я мысленно разозлилась на подругу. И поймала себя на мысли, что сейчас с Кириллом был совершенно нормальный разговор, как с любым другим человеком. Так почему же, когда мы встречаемся физически постоянно колкости и хамство? – Нормальный разговор. – последнюю свою мысль я сказала в слух.

– Что?

– Сейчас между нами нормальный диалог. Почему, когда мы встречаемся происходит иначе?

– Ну…у меня есть догадка…

– Без пошлостей, Кирилл, пожалуйста.

– Ладно. – он усмехнулся. – Ты мне нравишься. – я не ожидала такого признания и села на кровати.

– Так просто?

– Так просто. И я тебе нравлюсь, просто ты этого еще не осознала. – закатив глаза и улыбнувшись, я даже не разозлилась. Мне было приятно сейчас с ним беседовать.

– Ты самоуверен.

– Так ты приедешь завтра? Я бы хотел тебя снова увидеть. Может получится повторить диалог без колкостей. – он улыбнулся, я это почувствовала.

– Это уже от тебя зависит…

– О, нет… не только, поверь. Ты такая…такая заносчивая, так и хочется прикрыть твой ротик…

– Кирилл!! – я снова покраснела, а низ живота стянуло, догадываясь, что он хочет произнести. – Пожалуйста, не надо. Во сколько завтра вы собираетесь?

– В четыре вечера.

– Я подумаю. Спокойно ночи.

– Спокойной ночи, Принцесса.

Мы разъединились, я плюхнулась на кровать. Полотенце, которым я была обернута, раскрылось, я глянула вниз, моя рука скользнула по гладкой поверхности живота и ниже. Если у меня не было мужчины, это вовсе не значит, что я не умею удовлетворять себя сама. После разговора с Кириллом, я была возбужденная, мне нужно было как то успокоиться, и не придумав ничего лучше, чем мастурбация, я окунулась в негу легкого удовольствия. Сейчас, в моих фантазиях, Кирилл не остановился в аудитории, а я его не отталкивала. Он продолжил свои действия и угрозы засунуть пальцы мне в трусики воплотил в явь…я кончила, на редкость, быстро. После оргазма, на меня налетело чувство вины и стыда. Я же понимаю, что у меня не может с ним ничего быть. Тогда зачем себя мучить? А кто говорит про мучения, только про удовольствие. Несколько поцелуев, мое целомудрие не нарушат. Такого уговора не было. На «продаже» только моя девственная плева, а про рот ни кто ничего не говорил.