- Я д-а-а… немного… самую мало-о-с-т-ь… – пульсация между ног усилилась.

Кожа на руках покрылась мурашками, клитор дергался с такой силой, что я боялась потерять сознание от удовольствия перед журналистом главного телеканала страны.

- Какая ваша любимая художественная техника?!

Что?

- Э-э-э… Я предпочитаю аква-а-а-р-ель… – щеки горели, между ног все наэлектризовалось до предела.

Еще несколько секунд, и мой душераздирающий бурный оргазм станет достоянием общественности….

Мгновение, и вибрация в трусиках прекратилась. Открыв рот, я несколько секунд хлопала ресницами, после чего, наконец, собралась с мыслями и дала вразумительный ответ.

- До нашего отъезда в Лондон я посещала художественную школу, и была фанаткой техники алла-прима. Она предусматривает выполнение картины без предварительной подмалевки. Но, увы, рисование в моей жизни так и осталось хобби, однако я рада, что у мамы получилось осуществить свою мечту!

Распрощавшись с журналистами, я сделала шаг в сторону уборной, ощутив новую вибрацию, только уже в сумочке. Телефон ожил: я все-таки достала его, сосредоточив внимание на мерцающем дисплее.

- Туалет временно не работает. Подсобное помещение тоже. Осталась лишь мастерская на втором этаже. Обещаю вернуть пульт, если ты поднимешься.

Облизав пересохшие губы, я посмотрела на приоткрытую дверь. Тем временем народу в зале набилось битком. Меня попеременно бросало то в жар, то в холод. Несмотря на то, что трусики перестали «работать», кружевная ткань продолжала впиваться в нежные складки, доставляя дискомфорт при ходьбе.

Я больше не хотела играть.

Вулкан проснулся. Горячая магма зародилась внизу живота, и ей чертовски необходим был выход. Она уже поднималась по кровотоку бедер, стекаясь к маленькой разбухшей горошинке между нижних губ. Мое тело вот-вот взорвется. Случится извержение…

Поднявшись по лестнице, я быстро прошмыгнула внутрь, решительно закрыв дверь на щеколду.

- Мне нужно кончить! – прошептала, глядя Цареву прямо в глаза.

- Мне включить вибрацию?! – мужчина улыбнулся, оголив крупные передние зубы.

- Мне нужно кончить от большого длинного члена… – я высунула кончик языка, свернув его в трубочку, как когда-то в детстве на занятиях с логопедом.

Не сводя с меня потемневших глаз, Гвидон расстегнул ширинку, высвобождая на свободу пугающих размеров агрегат. Его член, покрытый вздутыми венами, стоял до пупа.

- Такой пойдет?! Я весь вечер еле переставляю ноги из-за эрекции…

- Нужно вернуться на праздник… – задыхаясь, втянула воздух.

- Я не хочу на праздник, я хочу в тебя!