Я открыла рот, чтобы наградить придурка потоком отборной брани, но слова застыли на языке, глядя на то, как простынка соскользнула на заляпанный краской пол.

- Как неловко вышло… – сверля меня раздраконенным взглядом мамин «натурщик» даже не потрудился прикрыться, демонстрируя крепкую загорелую фигуру в костюме Адама.

Взгляд на автомате проехался по мягкой дорожке лобковых волос, останавливаясь на внушительном мужском достоинстве мужчины.

Боже! Даже в состоянии покоя тело Гвидона выглядело умопомрачительно. Покусывая кончик языка, я не могла отвести от него взгляд…

С непроницаемым выражением лица сосед лениво поднял простынку, вновь накидывая её на мощные бедра.

- Соля, дорогая! Ты уже вернулась?! – жизнерадостно пропела мама, застывшая на пороге с кувшином лимонада и двумя бокалами в руках.

- Э-э-э… Я только забрать документы… – неловко попятилась.

- А это Гвидон, познакомься! Помнишь, как долго я искала подходящего натурщика?! Его картина будет завершающим штрихом на открытии галереи…

10. Глава 9

Я была так погружена в свои мысли, что чуть не проехала поворот в Барвиху. Домой возвращаться категорически не хотелось – мало ли, куда творческая мысль заведет художницу и её натурщика… Но не ночевать же на Павелецком вокзале?! С этими мыслями в одиннадцатом часу вечера я все-таки распахнула входную дверь.

- Соля, где это ты шляешься по ночам?! – мама сидела в кресле, скрестив ноги по-турецки, и жевала яблоко.

- Я…я… Была у подружки в гостях! – пожала плечами, мечтая скорее оказаться в спальне.

- Дорогая, может по стаканчику лимонада перед сном?! Давно мы с тобой не откровенничали! – легкомысленно рассмеявшись, она поднялась с кресла и уселась на край обеденного стола, указывая на соседний стул.

- Ну, давай… – согласилась без особого энтузиазма.

- Знаешь, дочка, я так счастлива. Через несколько дней открытие картинной галереи и моя первая выставка! Я, наконец-то, занялась тем, что приносит истинное удовольствие… – собеседница облизнулась, перекинув копну вьющихся волос через плечо.

- Я очень рада! Вот только… – замялась, не зная, как задать вертящийся на языке вопрос.

- Что такое, Соля? – моложавая блондинка напротив легкомысленно приподняла подол домашнего платья. 

- Этот парень… натурщик. Тебе не кажется, что у нашего соседа слишком дурная репутация?!

- Я тебя умоляю! – неожиданно она спрыгнула со стола, и, обняв себя за плечи, принялась кружиться по гостиной, блаженно улыбаясь.

- Мам?!

- Ты посмотри на себя! Выглядишь, как сельская учительница! – схватившись за живот от смеха, родственница продолжила танцевать.

- Что ты такое говоришь?

- Читаешь мне нотации, как самая настоящая училка! А сельская – потому что нарядилась в совершенно безвкусное платье! Эта длина вышла из моды два сезона назад. Неужели не смотрела последние парижские показы?!

- Причем здесь длина платья? – я закатила глаза. – Есть такое не устаревающее слово – стиль! А этот парень имеет ужасную репутацию. Мне кажется, не стоит показывать его картину на открытии галереи… 

- Гвидон один из самых обсуждаемых мужчин столичной тусовки! Его участие в празднике привлечет ещё больше внимания.

- Неужели ты хочешь начинать со скандала?! – вздохнув, я поднялась на ноги.

- Ты так же, как и все, начиталась бульварных статей! Наш сосед настоящий джентльмен – сегодня утром он помог мне заменить проколотое колесо, а потом любезно согласился поработать натурщиком!

От негодования я сжала кулаки. Ни на секунду не сомневалась, кто это несчастное колесо, сперва, проткнул. Гвидон действовал одними и теми же грязными методами. Хорошо хоть, наш садовник оказался мастером на все руки, успев поменять выбитые соседским вандалом окна до маминого приезда.