“Что? Что произошло?”

– Ха… Ха-ха-ха-ха-ха! – ублюдки разразились хохотом.

– Наследник дома Меригольд потерял право голоса! Ха-ха-ха!

– Нет-нет-нет, теперь я хочу, чтобы это показали в новостях! Ха-ха-ха!

Хохотал даже тот гондон, который минуту назад держал меня за плечи.

Я попытался что-нибудь сказать, но ничего не вышло. Закричал – и опять тишина. Это был… конец. Наверное, он наступил в тот момент, когда мы пошли в библиотеку, но почувствовал его я именно в этот момент.

– Ой, не могу, – брюнет снова присел рядом со мной, вытирая проступившие слёзы от смеха. – Повеселил ты нас, пацан. Правда, смешно было. Честно-честно.

– Чтоб ты в аду сгорел, тварь. – рыкнул я, чем ещё больше рассмешил этих уродов.

– Извини, ты что-то сказал? – усмехнулся парень, приложив ладонь к своему уху. – А то губами шлёпаешь, а звуков нет.

Что ж, в этом есть свои плюсы.

– Говорю, что мать твою в кино водил, забыл предупредить чтоб аборт сделала, сучий ты сын.

– Брэндон, сколько ты ещё с ним будешь играть? – спросил кто-то из тех кто держал Риту.

– Джеймс и Брэндон, я ваши имена запомнил, говноеды. Не знаю зачем, но запомнил.

– Тихо-тихо! – поднял руку брюнет. – Сейчас будет самый смак, обещаю, вам понравится. Жаль, папаша его этого не увидит. – с этими словами, он снова обратился ко мне. – Вижу, эта горничная тебе дорога, понимаю, у меня в детстве тоже были любимые игрушки, однако хочу заметить, что она убила аристократа, а за такое не прощают, и ты как её хозяин несёшь за неё ответственность. Понимаешь, о чём речь? Я бы очень хотел вам помочь, но правосудие есть правосудие. – тут он на секунду замолчал. Видимо, наслаждался моей реакцией. – Но ты можешь её спасти!

Брэндон взял меня за руку и поднял, так что моя кисть оказалась между нашими лицами.

– Думаю, моральный ущерб, который мы понесли, можно оценить, скажем, в пять пальцев. Выдержишь – мы её отпустим, оставишь хотя бы один, и мы её трахнем, а потом грохнем прямо у тебя на глазах. Кивни, если понял.

Я взглянул на Риту, лицо девушки опухло от побоев ещё сильнее и сейчас было залито слезами, затем на свои пальцы и на морду этого ублюдка.

– Хочешь шоу? Хорошо. Ты получишь шоу. – беззвучно прошлёпав губами, я кивнул.

Брэндон достал из кармана окровавленные ножницы, похожие на те, которыми подстригают собакам когти. Вероятно уже успел ими воспользоваться урод вонючий.

– Джеймс, будь рядом, подморозишь рану, а то вытечет раньше времени. – обратился брюнет к своему товарищу, а затем ко мне. – Начнём с мизинца. Давай, выстави пальчик.

Я покосился на Риту. Она изо всех сил пыталась вырваться, кричала, но… Так уж устроен мир. Если ты потерял голос, то никто и никогда тебя не услышит.

Щёлк! Палец с глухим стуком упал на пол, руку пронзила резкая нестерпимая боль, от которой я готов был на стену лезть и орать во всё горло. Естественно, вид бьющегося в агонии мальчика вызвал очередную волну гогота. Потому что в комнате, несмотря на все мои крики, была полнейшая тишина.

– Ха-ха-ха, реально тихо. Эй-эй, Брэндон, он по-моему щас отвалится. – Джеймс указал на меня, когда мое сознание решило отдать концы.

– Ничего, я его разбужу.– парень коснулся моей головы, и в следующий миг в мозг словно раскалённый гвоздь воткнули. – Не спать! Ещё четыре пальца, помнишь? – щёлкнул он ножницами перед моим искаженным от боли лицом. У меня действительно что-то перемкнуло и уголок рта жутко тянуло вниз. Я даже рот нормально закрыть не мог. – Давай руку.

Рита в бессилии смотрела, как её господина, совсем маленького мальчика, калечат и уродуют прямо у неё на глазах.