Хвост оказался той ещё слабохарактерной и беспринципной тварью, о чём мы вскоре сильно пожалели. Едва я сделал шаг, как услышал за спиной какой-то свист. Резко обернулся и увидел летящий в лицо камень.

Ещё успел подумать: «Это каме?..»

Бам! Мир треснул на пополам и я опять погрузился в темноту.

***

– Су-у-у-ука-а-а…

Я только открыл глаза, а уже понял, что случилось. Если кратко, то мой план полностью провалился. Эта грёбаная падла вырубила меня камнем.

Усевшись на коленки, принялся ощупывать пострадавший лоб.

– Ать-ц-ц-с-с!

Как и ожидалось, вылезла огромная шишка. Ещё и голова теперь болит. Знаете, что такое больная голова в аду? Это ужас, потому что обезболивающих тут нет, придётся терпеть, пока само не заживёт.

Осторожно, придерживаясь за каменную стену утёса, стал подниматься на ноги и тут вспомнил одну маленькую деталь.

– А где копьё?

Когда я упал, оно было у меня в руках, а теперь его…

– Су-у-у-ка-а-а-а… – снова мысленно выругался, понимая, куда оно делось.

На всякий случай проверил свежие кости, и да, мяса на них не оказалось. Обглоданы так, что даже крошки не осталось. Опять чертыхнулся и в этот момент услышал звонкий заливистый смех. Поднял глаза и увидел, что эта сволочь лежит на краю обрыва, подперев голову, и, растянув улыбку на пол-лица, звонко смеялась над моими потугами.

– Иди к дьяволу, сучка, – показал ей средний палец, развернулся и с гордо поднятой головой двинулся к своему убежищу.

Прозвучал свист, который я проигнорировал. Свист повторился, и на этот раз более громко.

– Ну что тебе ещё?! – поднял взгляд на утёс. А там эта падла подняла моё копьё над головой, легонько поболтала из стороны в сторону и как давай опять смеяться. – Паскуда… Ничего, мы с тобой ещё сочтёмся.

Когда я приблизился к своему убежищу, то смех неожиданно прекратился. Был повод подумать, что эта чертяка куда-то убежала, но нет, она продолжала наблюдать за мной со своей ехидной улыбкой.

– Что-то у меня нехорошее предчувствие, – подумал я и полез в нору.

И, блэт, не ошибся! Эта тварь безбожная насрала прямо в том месте, где я спал. Отложила своё вонючее лассо и сейчас лежит там себе хохочет. О-о-о, гнида, это залёт.

Я высунулся из норы и встретился глазами с этой дикаркой, которая, завидев мое лицо, принялась хохотать ещё громче и корчить рожицы.

– Тебе конец! – прошлёпал я губами и со злости швырнул в неё камень, который даже половины высоты утёса не пролетел и вернулся на землю.

Бесилка стала смеяться ещё громче. Показала мне три пальца, приложила их ко лбу, надула щёки и принялась расхаживать из стороны в сторону, размахивая второй рукой, как курица, очевидно, изображая меня. А потом захихикала с новой силой. Звонко и заливисто.

Я опять показал ей средний палец. Вряд ли она понимала или видела в этом что-то плохое, но мне становилось чуточку легче.

На этом наш с ней диалог закончился. Напоследок падла повернулась ко мне спиной, задрала набедренную повязку и помахала своей тощей задницей, а затем скрылась за уступом, оставив меня наедине со своим хвостом и мыслями.

А мысли у меня были простыми. Я найду, где она живёт, и насру ей прямо на подушку. Клянусь, что отложу такую кучу, что она век не забудет. Но сперва…

Тяжело вздохнув, достал свой костяной совок, выкопал ямку, вынес туда её дерьмо и закопал. Потому что… Потому что у меня были лучшие учителя по этикету, этике и культуре общения. Хуёво, что говорить не могу.

Как бы там ни было, я твёрдо вознамерился залезть на утёс и найти, где эта бестия обитает.

Откладывать в долгий ящик подъем на утёс я не стал, только дал себе немного отлежаться, чтобы голова перестала болеть, и решил отправиться в путь. Шишка на лбу вышла действительно здоровая, и в какой-то степени я даже рад, что у меня нет зеркала. Уверен, видок тот ещё.