– Ну так езжайте. Мне-то зачем? Я могу и с Алей пожить.

– Алевтина Михайловна уедет к родственникам. Она, как любой нормальный человек, тоже хочет в отпуск. А одну я тебя не оставлю.

Вскочив на обе ноги, Агата уже собиралась, обидевшись на весь мир, бежать в свою комнату, чтобы там объявить как минимум голодовку, а как максимум что другое похлеще, но мать остановила её поднятой рукой и тоненьким смехом.

– Да пригласила я твоего Данила, пригласила, не переживай. Он приедет с отцом и матерью в середине июля. На две недели. Там, конечно, не Испания и даже не Турция, но зато море в пяти шагах, и свой сад есть. Накупаетесь, наедитесь персиков с виноградом. Морской воздух для здоровья полезен. Мы бы в любом случае уехали. Пусть не так надолго, но уехали бы всё равно. А разлука в месяц вам только на пользу пойдёт. За одним и проверим, что твоему кавалеру важнее: ты или клубы с барами?

Непонятного отчего, но последний вопрос матери почему-то тоже сильно заинтересовал Агату.

20. Глава 20

Весь полёт на самолёте и дорогу от аэропорта до деревни Н*** Агата думала о Даниле и доме матери Вадима, в котором ей предстояло жить ближайшие два с половиной месяца. Он виделся ей то белоснежным дворцом, построенным в колониальном стиле, с мощными колоннами, круговыми балконами и башенками на крыше, то ветхой лачугой, трещавшей по швам от слабого дуновения ветерка. Ничего среднего между этими двумя зданиями в голову Агаты не приходило.

За пятнадцать лет своей жизни она успела побывать в Турции, Тунисе и Египте и имела весьма хорошее представление об особенностях заграничного сервиса. Агата до зубного скрежета любила нежиться в мягких креслах, валяться с утра до вечера у бассейна и потягивать через тонкую трубочку детские коктейли с кусочками апельсина и лайма. Из всех водоёмов, куда успели свозить её родители, Агате больше всего нравилось Средиземное море. Красное отталкивало девочку излишней солёностью, Азовское – мелководьем, а Чёрное – холодными водами и слишком частыми штормами. По мнению Агаты, волны там появлялись даже от излишне громкого чиха какого-нибудь неосторожного туриста.

Всю жизнь Агата прожила на Урале и не видела ни землетрясений, ни наводнений, ни смерчей. На её долю выпадали мелкие моросящие дожди, идущие неделями, сорокоградусные морозы, ураганы и даже июньский снег. Лето, в которое ушёл отец, и вовсе было настолько холодным, что она два месяца проходила в куртке. Температура в июне и июле тогда редко поднималась выше пятнадцати градусов, а Аля всё время жаловалась, что на даче какой-то её очень близкой подруги совершенно ничего не растёт. Однако свидетелем громадных воронок, крутящихся на воде, и крыш, сорванных с домов, Агата не была никогда и сейчас слегка завидовала Вадиму, который с воодушевлением рассказывал ей и Анне Георгиевне о климате Крыма в дни своей молодости.

Дом встретил их теплом и уютом. Внешне он походил на один из коттеджей среднего класса, мимо которых Агата проезжала по дороге в ненавистный танцевальный клуб. Особенно её привлекли окна. Большие, чистые и овальные. По ним она насчитала восемь спален: шесть гостевых и две хозяйские. Точнее, одну хозяйскую – для взрослых. Второй же была детская и располагалась она в мансарде. В ней когда-то и жил Вадим вместе со старшим братом. Правда, об этом старшем брате уже как лет пять никто ничего не слышал.

К приезду Наумовых и Вадима верхний этаж был уже полностью отремонтирован и убран. На нижнем же по-прежнему велись отделочные работы. Шестеро крепких мужчин, выносивших пыльные мешки с мусором, едва не сбили Агату с ног, когда она, поражённая увиденным, с азартом гостиничного критика рассматривала фасад здания.