Собственно, потому они и встретились.
Впервые он связался с Джоном через его подкаст, отправив письмо с анонимного адреса.
«Послушал вас и решил: вы правы. Испанец не виновен в убийстве Лианны Мюррей. Видел его фото в газетах – он вовсе не похож на человека с окровавленными руками, которого я заметил в ту ночь в парке Клапхэм-Коммон».
Джон целую неделю посылал сообщения, предлагая поговорить лично, и немало удивился, когда Сирил пришел на встречу. Писал он четко и грамотно, а на поверку оказался крупным мужчиной с бритой головой и мозолистыми руками, распространяющим вокруг себя облако тяжелого сладкого аромата и грубоватого обаяния жителя южных окраин Лондона.
– Терпеть не могу копов, – признался он Джону за кружкой пива. – Моего брата в двухтысячном упекли в тюрьму за кражу со взломом, которую он не совершал. Его подставили, и с тех пор он уже не был прежним. Пристрастился к наркотикам, ночевал под заборами. Не доверяю полиции ни на грош; как только увидел в газетах фото Сантандера – сразу понял, что с ним пытаются сделать то же самое. Потому и не смог промолчать.
Сирил рассказал, что совершал пробежку в Клапхэм-Коммон в тот самый день, когда убили Лианну. Погода была ужасная, на улицах – ни души, вот почему он сразу обратил внимание на быстро идущего в противоположном направлении мужчину с кровавым мазком на лбу. Руки тот держал глубоко в карманах.
– Сможете его опознать? – спросил Джон.
– Наверняка. Лицо запомнил, и куртка примечательная – из совместной коллекции шестнадцатого года от «H&M» и «Бальмен».
– «Бальмен»? – моргнул Джон.
– Честно говоря, я увлекаюсь модой, – немного смутился Сирил. – Может, по мне и не скажешь, да и особыми средствами я не располагаю, но часто захожу на eBay. Вот, поглядите: этот джемпер от «Барберри».
Он повернулся, дав Джону рассмотреть ярлычок на спине.
– За такой курткой я охочусь уже несколько месяцев, – продолжил Сирил. – В магазинах они не задерживаются – раскупают их быстро. К тому же за подобные вещи дерут втридорога, однако порой продавец не подозревает, какое сокровище лежит у него на прилавке.
– Раньше вы этого человека в парке видели?
– Никогда. И с того дня ни разу не встречал. А уж я его искал, поверьте. Потом прослышал, что схватили испанца, и понял: мне следует с кем-то поделиться. Если убийцу не поймали – это одно, но когда его вину пытаются взвалить на другого…
Он покачал головой и допил остатки пива. Джон купил ему еще одну кружку.
Сирил оказался компанейским человеком. В конце концов Джон убедил нового знакомого обратиться в полицию. Сработал аргумент: невинный человек пострадать не должен. Благодаря его описанию и удалось выследить Холостяка. Когда Эфраина Сантандера освободили, Сирил появился на устроенной Джоном маленькой вечеринке по случаю завершения дела и пожал испанцу руку. Тот потом рассказал, что строитель втиснул ему в ладонь почти двести фунтов, шепнув – мол, хочет помочь снова встать на ноги.
После того как все разошлись, Эми, лежа в постели, положила холодные ступни на теплую ногу Джона и пробормотала:
– Этот Сирил – хороший парень, но, черт возьми, ему не стоит так налегать на «Lynx».
– Не «Lynx», а «Axe», – поправил ее Джон. – «Axe Stellar», если уж быть точным. Это особая версия, которую в Великобритании не выпускают – Сирил мне сам рассказал.
Потом он притянул Эми к себе и забыл о новом знакомце, да и после почти не вспоминал – до того дня, когда нашел на крыльце мусорный пакет, издающий тот самый запах.
Удивительно, что не сообразил сразу, что к чему. Потом, в «Уэзерспуне», дошло.
Первым желанием было немедленно вернуться в полицейский участок, однако инспектор Атертон Джона ненавидел и в его реакции сомневаться не приходилось. Наверняка заявит: «Пытаетесь заставить нас потратить время на этого парня только потому, что он пользуется ужасным парфюмом?»