Я мог лишь ждать, когда они заговорят и расскажут, что произошло.

Глава 6: Моя очередь

Внезапно Принц начал лаять. Я наклонился, чтобы успокоить его, но в этот момент Лариса громко закричала:

– Нет, нет, не трогайте меня!

Я резко поднял голову и увидел, что члены семьи снова стояли у двери, так же, как вчера. Лариса дрожала и плакала, а её вид вселял в меня ещё больший страх.

Дверь открылась, и один из охранников жестом пригласил меня выйти. Я медленно подошёл к двери, но Лариса начала кричать:

– Дико, не иди! Не уходи, пожалуйста!

Я обернулся, стараясь скрыть своё волнение, и тихо сказал:

– Не волнуйся за меня. Всё будет хорошо. Успокойся.

Сказав это, я вышел за дверь.

В прошлый раз, когда нас выводили, мы шли налево. На этот раз нас повели направо. Длинный коридор, огромный дом, бесконечное эхо наших шагов… Мы шли около пяти минут, пока не вошли в большую комнату.

Комната была похожа на операционную в роскошной больнице: яркий белый свет, стерильная чистота, множество медицинских инструментов. Но что бросалось в глаза – она была огромной.

Я прошёл немного дальше и увидел в центре комнаты металлический стол с наручниками и рядом – кровать. Напротив стояла камера. Кажется, за нами велась запись.

Сцена выглядела угрожающе. В голове вспыхнули воспоминания о том, как вчера Лариса и Энтони вернулись в шоке. Теперь был мой черёд оказаться здесь.

– Садись, Дико, – сказала Ламия, указывая на кресло. Её голос звучал мягко, но в нём угадывалась какая-то скрытая угроза.

Я сел, стараясь не показывать страха.

– Ты немного другой, чем остальные, – продолжила она. – Ты молчаливый, гордый, и это делает тебя интересным.

– Другой? Почему? – спросил я.

– Ты меньше говоришь, – ответил Том, перебивая мать. – И слишком уверен в себе.

Я усмехнулся:

– Энтони вообще не говорит.

– У него своя история, – холодно отозвалась Ламия. – А сейчас расслабься, выпей виски. Это поможет тебе успокоиться.

Она подала мне бокал, и я, не желая спорить, начал пить.

Том, стоявший неподалёку, усмехнулся и сказал:

– Пей, пей. Это притупит твои чувства. Тогда ты не так сильно будешь всё ощущать.

Я ничего ему не ответил, но в голове закрутились мрачные мысли. «Наверное, кто-то из семьи болен. Им нужен донор. Возможно, они хотят взять мою почку… или что-то другое. Но они же говорили, что здесь нет смерти. Значит, сердце трогать не будут. Скорее всего, это что-то менее важное…»

Виски начинал действовать. Я почувствовал, как страх постепенно отступает, уступая место странной лёгкости.

Внезапно я услышал крик Ларисы. Её тащили охранники, практически волоком.

– Что за чертовщина? – прошептал я себе под нос, наблюдая за тем, как её привели в комнату.

Лариса была в ужасе. Её руки и ноги привязали к цепям, закреплённым к потолку и полу. Она была полностью обездвижена.

Её глаза встретились с моими. Она заплакала и, почти теряя голос, прошептала:

– Дико, пожалуйста, убей меня…

Ламия, стоявшая неподалёку, усмехнулась:

– Убить тебя может только член нашей семьи, красавица.

Лариса начала кричать ещё громче. Это, похоже, раздражало Патрика, мужа Ламии.

– Заткните ей рот, – приказал он холодно.

– Нет, так неинтересно, – возразил их старший сын Джон. – Пусть кричит, это весело.

Но её рот всё же заклеили.

Том подошёл к Ларисе, встал перед ней и с ухмылкой сказал:

– Ну что, начнём?

После этих слов Лариса начала извиваться и пытаться освободиться. Но цепи были слишком короткими, движения были почти невозможны.

– Сделайте её вверх ногами, – сказал Том охранникам.

Её перевернули. Теперь она висела вниз головой, её взгляд был устремлён вверх, на Тома.