Завтра мама уедет на неделю решать вопросы с моей дисквалификацией. Она мой агент до совершеннолетия. А я отправляюсь в интернат, пока она решает все эти вопросы.

- Доброе утро!

Поднимаю заплаканные глаза. Дед Дагера в длинном халате с кружкой в руке.

- Здравствуйте, Марк Давидович.

- Не сидели бы Вы, юная барышня, на холодном. Вам еще детей рожать.

- Мне, Марк Давидович, это непринципиально. Боюсь, материнство мне не грозит, - зачем-то откровенничаю я.

Марк Давидович приятный старичок.

- Глупости. Бог даст, дети будут.

- Бог мне уже дал маму, - куксюсь я.

- А что это у Вас, Диночка, с лицом? – приглядывается тревожно внимательнее.

- Что? – смущаюсь.

Отводит взгляд, поджимая губы. Тут же догадываюсь – что у меня с лицом.

- Ерунда! –улыбаюсь я. – Это карма. Нечаянно разбила лицо одному человеку. Вселенная шмякнула мне в ответ.

Мы неловко молчим.

- Марк Давидович, а Вы покупаете наш дом? – решаюсь я на вопрос, мама могла и соврать.

Пожимает плечами.

- Я уже купил его, деточка. Но еще некоторое время он будет в аренде у вас. Только пусть это будет нашим с тобой секретом. Этот дом – подарок для одного из моих внуков.

- Ясно… Конечно.

- Хорошего дня, Дина.

- И Вам, Марк Давидович, - выдавливаю из себя улыбку.

Мой дом будет принадлежать ангельскому подонку? Его рейтинг в списке моих антипатий неумолимо растет.

- Дина! – слышу крик мамы. – Белла Арнольдовна приехала. Где ты прячешься, негодяйка?!

С отвращением в душе бреду домой.

4. Глава 3 - Фея с топором

Рафаэль

- Как же ты красив, мой мальчик, - Серафима гладит меня по волосам. - Копия своего деда.

Они знают друг друга с детства. Но Серафима - второй его поздний брак. Основанный скорее на чувстве глубокого родства и уважения, чем на любви или страсти. Они знают друг друга с детства.

Хмурясь, не свожу взгляда с дома Динки. Я хотел, вообще-то, поговорить перед своим отъездом в школу. Чтобы раз и навсегда выяснить отношения.

Эмоции и бешенство отпустили. И по непонятной причине внутри свербит и ноет. Маман, конечно, у неё долбанутая. Так орать...

У нас в доме хамство неприемлемо ни в каком виде. И даже любые нагибы, независимо от их жёсткости, делаются вежливо и с уважением.

- Не будь жесток с девочками, прошу тебя.

Закатываю глаза. Сейчас такие девочки... И одна из них как раз выходит из дома. В форме "Швейцарии"! Я давлюсь кофе, от не вовремя сделанного вдоха, оно идет носом.

Да, фу... Прокашливаюсь, пачкая белоснежную рубашку. Отряхиваю капли с лацкана.

- Боже мой! Рафи...

Вытирая салфеткой лицо, иду переодеваться.

- Фима, что случилось? - слышу снизу голос деда.

Царëва случилась, мать еë!

Переодевшись, застёгиваю на ходу пуговицы, сбегая по лестнице, вылетаю во двор. Она стоит у машины с рюкзаком на спине.

- Царëва! - рявкаю я, подбегая к живой изгороди. - Стой. Я правильно понимаю твой прикид?

Не поворачиваясь, смотрит перед собой. Я - на её профиль. Подбородок также неумолимо вздернут. В кисти ритмично сжимает эспандер.

- Дина!

- К черту, Дагер, это налево.

- Короче, Царëва. У меня к тебе есть пара месседжей. Восприми адекватно оба.

Затягиваю расслабленный галстук.

- Первое: "тогда" я повëл себя по-ублюдски. Я, черт возьми, прошу прощения! Второе: я всë такой же ублюдок, Дина. Даже хуже. Не нарывайся.

- Направо - тоже к черту, Дагер.

- Окей, тогда смотри сюда, - достаю телефон. - У нас с тобой теперь есть откровенные семейные фото.

Дина наконец-то поворачивается, заправляя прядь волос за ухо. И мой запал мгновенно исчезает. Растерянно смотрю на её лицо.

- Ну, показывай, что там? - делает шаг в моем направлении.

На еë щеке синяк. Он замазан корректором и сверху нанесены бронзовые румяна, но утреннее солнце светит так, что это не спасает. Под скулой, у уха очевидные отпечатки пощечины.