Растущая популярность журналов с фотографиями точеных моделей стала катализатором нарастающего напряжения: девушки переживали собственное несоответствие идеалу и неоправданно критически относились к своей внешности. Именно в этот период врачи впервые начали официально фиксировать случаи расстройства пищевого поведения.

С тех пор мода на худобу не сдает свои позиции. Воплощенная в самых видных представительницах того или иного рубежа моды, бескомпромиссная стройность продолжает быть труднодостижимым, но столь желанным каноном. Этот стандарт, красиво замаскированный под личный выбор, а на деле навязанный женщинам извне, стал чуть ли не символом женской силы и независимости, поскольку начал ассоциироваться с представлениями об активном образе жизни, «правильном питании», «правильном отношением к себе», здоровье, ухоженности и успешности.

Однако в большинстве случаев такая мода оказывает прямо противоположное влияние. Сложившаяся система загоняет женщин в страшный стресс, провоцируя издевательства над своим организмом на грани пыток, порождая ощущение абсолютного бессилия, безысходности и неполноценности. Я знаю множество женщин, которые очень-очень успешны, красивы, энергичны, но внутренне абсолютно измождены из-за необходимости соответствовать внешнему эталону.

Как же «добровольно» выбранный самими же женщинами идеал может так обессиливать, загонять в ощущение безысходности и ненависти к себе и своему телу? Как мы допустили это? Давайте сделаем небольшой экскурс в историю и пройдемся по наиболее ярким вехам моды второй половины минувшего и начала нынешнего веков.

1960-е. Появляется новый эталон красоты – британская супермодель Твигги, девушка с большими глазами и телосложением подростка, очаровавшая весь мир. Еще одной звездой становится не менее притягательная, элегантная и миниатюрная Одри Хепбёрн – актриса, которая всю жизнь весила не более 46 кг. Таким образом, новый стандарт красоты диктует исключительную худобу, добиться которой можно только за счет изнуряющих диет и физических упражнений.

1970-е. Продолжает формироваться мода на андрогинность – во многом благодаря мировым знаменитостям, таким как Дэвид Боуи и Марк Болан. В Западной Европе и США анорексия распространяется повсеместно, случаи госпитализации девушек и молодых людей участились.

1980-е. Процессы, связанные с развитием в обществе РПП, продолжаются и усиливаются.

1990-е контрастно сочетают два направления: гламур эпохи супермоделей и антигламур «героинового шика». Если первое вдохновляет женщин на тренировки и попытки придерживаться правильного питания, то второе порождает разрушительный образ жизни, сопровождающийся алкоголем и запрещенными веществами. И снова человечество возвращается к эстетизированию болезненности: предельной худобы, хрупкости, тонкой бледной кожи и взгляда с поволокой, подчеркнутого темными кругами вокруг глаз.

К началу 2000-х по-прежнему актуален микс эстетики гламура и «героинового шика» и по-прежнему культивируется худоба. Иконы стиля проводят ночи на бесконечных вечеринках, а от модных образов 90-х их отличает, пожалуй, лишь загар и блеск кожи. Анорексия буквально становится элементом моды. Позже многим звездам полюбится богемный стиль, в котором с небрежной элегантностью будут сочетаться антигламур и гламур, гранж и люкс и, конечно же, обязательным условием будет оставаться худое тело – теперь «богемно» худое.

К середине нулевых мир переворачивают соцсети. Изменяется восприятие реальности, размывается грань между мирами знаменитостей и обычных людей, между отретушированными картинками и действительностью. Женщины сравнивают себя с обработанными фотографиями звезд в соцсетях, их озабоченность по поводу собственного облика кратно усиливается, растет и нетерпимость к индивидуальным особенностям своего лица и тела, их несовершенствам.